Шарлотта сполоснула лицо холодной водой. Нет, так жить она не привыкла. За последний месяц она выпила больше алкоголя, чем за предыдущие несколько лет. Этот город совершенно развращал ее.

Она сняла с себя футболку, в которой спала, и содрогнулась, вспомнив события предыдущего вечера. Почему было не сказать Уильяму все как есть? И почему она разрешила поцеловать себя? «Теперь все стало намного сложнее, чем раньше», – подумала Шарлотта, но при этом не смогла сдержать улыбку.

После долгого и, к счастью, преимущественно теплого душа настроение улучшилось. Шарлотта откопала в дорожной сумке, где по-прежнему хранила свои вещи, смену чистого белья и быстро оделась. Можно надеяться, что Уильям спустится в магазин выпить кофе, и ей должно хватить смелости сразу поговорить с ним.

Мартиник и Сэм ждали ее на кухне. Там был накрыт завтрак – тосты, сыр и колбаса; Шарлотта с благодарностью взяла чашку чаю и подозрительно осмотрела баночку «Мармайта».

– Что это такое? – спросила она, медленно проговаривая слова.

Сэм, которая выглядела бессовестно бодрой, открыла баночку и протянула ей.

– Хочешь понюхать?

Шарлотта наклонилась над столом и поморщилась, когда в ноздри ударил острый, незнакомый запах. Она закрыла рот рукой, чтобы сдержать тошноту, и грубый смех Сэм эхом раскатился по комнате.

– Лучшее средство от похмелья, – сказала она, намазывая коричневую пасту на бутерброд. – Полагаю, ты не хочешь?

Шарлотта массировала лоб, читая вслух этикетку.

– Экстракт дрожжей. Скажите на милость, зачем вам это есть?

Сэм подняла брови.

– По той же причине, по какой вы, шведы, любите рыбьи яйца. Сара однажды угощала нас икрой «Каллес»[29], гадость жуткая.

– Но ведь икра – это деликатес.

– Русская икра – да, – сказала Сэм. – Только ее почему-то не поставляют в синих тюбиках.

Шарлотта взглянула на Мартиник, которая в ответ только покачала головой.

– Прости, душечка, но мне этот «Каллес» тоже не понравился.

– Значит, двое против одного? – устало улыбнулась Шарлотта. – Ладно, предлагаю сразу начать собрание. Как обстоят дела с подготовкой нашего большого писательского мероприятия?

Мартиник выпрямилась.