– Лёнь! Ты совсем сдурел?! На коляску рыбу класть?! Да еще и всю эту мелочь туда же!

Муж недоуменно посмотрел на меня.

– А чё такого? Коляска чистая. Гриша-то в санках катается.

Меня затрясло.

– Вот именно! Чистая! А вот эта рыба, наверное, всех бацилл подледного мира собрала!

– Не придумывай. Экопродукт! – он чмокнул пальцы, собранные горстью.

Я стояла у гладильной доски и бормотала себе под нос что-то про «жизнь как анекдот». Про несправедливость бытия и пустой холодильник.

Гриша решил, что раз рыбка спит, то её нужно устроить как следует. Схватив щуку за хвост, он помчался ко мне, гордо размахивая уловом, и громко крикнул:

– Спокойной ночи, рыбка!

Щука приземлилась на идеально выглаженную стопку белья на кровати.

Гриша заботливо попытался накрыть ее одеялом.

Я замерла. Минуту назад наволочка белела, как зимний пейзаж на открытке. Теперь же её «украшало» пятно, от которого пахло так, будто рыба решила отомстить за своё пленение.

Внутри меня закипело возмущение.

– Гриша! – взвизгнула я, хватая щуку двумя пальцами, словно радиоактивное вещество. – Ты что наделал?!

Из кухни донёсся довольный бас Лёни:

– Лиля, сейчас все организуем!

Он вошёл в комнату, весело размахивая разделочной доской.

– Ты совсем?! – Я сунула рыбу ему под нос. – В коляску рыбу класть. На белье кидать?!

– Да ладно тебе, Лилька, – пожал плечами муж. – Коляску спиртовой салфеткой протрешь, бельё постираешь в стиралке, и делов-то. Не сердись.

– Ты серьёзно? – в моём голосе зазвенели нотки, которые предвещали шторм. – Ты знаешь, сколько сил я трачу, обстирывая, готовя, убирая, занимаясь с сыном?! Никакого уважения, никакой помощи! А это пятно! Оно вообще может не отстирается!