Я отошла от него.

— Не проси меня вернуться туда, где есть твоя семья, сестра, где ты оставил меня, и где потом я оставила тебя. Я не хочу быть Мадлен Эттвуд. Жизнь Авроры дала мне то, чего не могла дать себе та я, — слезы стекали по щекам, обжигая, удивительно, как они еще не прожигали кожу, как кислота.

— Никто больше ничего не сделает, Мадлен. Никто из них, — пообещал он, а мне уже не нужны эти обещания. Мне уже ничего не нужно, кроме той жизни, что я знала. Вернуться к Мадлен — вот что пугало до чертиков, и не только из-за эскорта. Сама Мадлен была почти лишена всего светлого, даже любовь ее кричала отчаянием, и я боялась, что если вернусь, то вместе с этим в каждый мой день вернется тьма, которую мне не хотелось больше видеть.

— Прошу, уходи, Дэмиан, не мучай меня, — умоляюще тихо попросила я, снова отворачиваясь от него.

— Как скажешь, — он шумно выдохнул, обогнул меня и направился к двери. Уже взявшись за ручку, помедлил, повернувшись ко мне полубоком. Одновременно хотелось, чтобы он ушел и чтобы остался, сказал, что все будет хорошо, что я могу не бояться. — Ты осталась такой же, Мадлен. Прошлое в прошлом, его не нужно бояться, из него нужно жить. Из него, а не в нем, Мади. Иначе никакого будущего не будет, а ты застряла там, на перроне центрального вокзала, хотя я рад, что там, а не на кровати в комнате общежития, — меня будто пнули, уронили на спину одним ударом, вышибли воздух из легких. Безумно больно слышать эти слова от того, кто оставил меня на той кровати, от того, кто отвернулся в момент, когда сильнее всего был нужен.

Я сжала ладони в кулаки, оставляя отметины в виде полумесяцев на ладонях, сдерживала слезы, говоря себе, что больше он никогда их не увидит. Да, спустя столько лет внутри все еще болело. Чертовски сильно болело.

— Ты тоже прошлое, Дэмиан, — проговорила я, со всей нашедшейся во мне жестокостью вглядываясь в его лицо.

Мужчина сжал челюсть, брови сдвинулись к переносице, Дэмиан скупо кивнул, словно услышал все, что хотел услышать.

— Больше я никогда тебя не потревожу, Аврора, — а затем вышел за дверь, оставляя после себя лишь звенящую тишину, из-за которой хотелось спрыгнуть с балкона.

И я все твердила и твердила себе, что не могу вернуться, что не могу пойти за ним, не могу впустить прошлое в настоящее, отказаться от всего, чего достигла за это время. Я не могла так поступить с собой.

Там, стоя на вокзале перед поездом, прощаясь с Дэмианом, я была разбита и пообещала себе всегда выбирать себя. И сейчас во мне копилось столько противоречивых чувств, что я не знала, за что хвататься и чему верить.