– Нет, ты неправа. Это прекрасно, потому что у меня есть причина ещё немного побыть рядом. Мне же принять и обдумать сказанное. С тобой это делать проще. Ты останешься, а я приготовлю тебе кофе, – подвожу её к постели.

– И переоденься. Ты заболеешь…

– Рейден, я не маленькая. Холодный душ мне знаком уже слишком долго, – усмехается и вновь зевает, прикрывая рот рукой.

– Да, тебе двадцать шесть, но заботу никто не отменял. Переоденься, пока я приготовлю тебе кофе, и ты поедешь, – открываю шкаф и достаю для неё свою лучшую футболку и спортивные штаны.

– Не стоит, сейчас всё хорошо, – слабо протестует, не похоже на неё, выходит, что она устала намного сильнее, чем я предполагаю.

– Пять минут. Выпьешь кофе, и я буду спокоен. Идёт? – Отхожу к двери.

– Рейден, твоя мама… она была несколько не в себе, и я дала ей выпить тот же наркотик, что и Лейну. Но доза минимальна, поэтому это никак не повлияет…

– Спасибо. Я не готов сейчас её слушать, – перебивая Шай, оборачиваюсь и дарю ей улыбку. Благодарную. Ведь даже в такие моменты она думает обо всём и всех, кроме себя.

И да, сейчас я полностью пуст и измотан от эмоций, которые затратил на новость о том, что мой отец жив. Да и как жив. Отчего, пока иду на кухню, замечая спящую маму на диване, ничего не отзывается. Даже злости нет, той испепеляющей ярости. Тихо. Благодаря ей, Шай, не позволившей потерять контроль от боли. И это пугает. Она знает об этом много. Но откуда? Что случилось с ней? Почему только на время она может быть той, кого я увидел за толстой коркой льда?

Доношу маму до спальни и не жду объяснений. Это было в прошлом, все виноваты. Но простить не могу. Пока не готов. Ещё не принял того, что меня обманывали все.

Направляюсь на кухню и ставлю чайник. Облокачиваясь о раковину, смотрю на мокрые следы от кроссовок на полу и плевать. Я даже думать не могу, не о чём как будто. Пытаюсь заставить себя, вспомнить, что упустил и кому должен был позвонить. Но ничего. Голова наполнена воздухом.

Делаю кофе, хотя не знаю, какой любит она. Наверное, крепкий. Без сливок и с сахаром, а, может быть, и нет.

Подхватывая чашку и на всякий случай сахарницу, направляюсь в свою спальню. Открывая дверь, пытаюсь не разлить.

– Тебе с сахаром или без? – Спрашивая, прохожу к бабушкиному комоду и ставлю туда чашку.

– Шай? – Удивляясь тому, что нет ответа, поворачиваясь, и на секунду испытываю испуг, что оставила.

Но улыбка появляется на лице, когда замечаю девушку, спящую на кровати, прислонившись к деревянному изголовью, в моей футболке.

Тихо подхожу и приподнимаю её, чтобы уложить на подушку. Ёрзает, пока накрываю её.