Нас проводят к моему столику, и даже не нужно делать заказ, отработано всё по схеме. Но не было в моём расписании беглого взгляда, которым окидываю зал, чтобы удостовериться – нет его. Да и не может быть, сейчас завершает съёмки в Рио для спортивного журнала, а далее придумаю ещё что-то. Последняя встреча, в которой виновата только я, оставила после себя запах пепла. И он принадлежит мне.

– Знаешь, я тут подумала, может быть, слетаем на уик-энд куда-нибудь?

Поднимаю голову от салата на подругу.

– Ты забыла о своём состоянии? Сиди дома и жди мужа, – сухо отвечая, отставляю тарелку.

– Шай, я хочу, чтобы ты немного развеялась. Не могу объяснить, но чувствую, словно тебя что-то терзает вновь. Как тогда… это угнетает и хочется плакать. Не понимаю. Что с тобой? Дело в нём? В этом «мотыльке»? Потому что иных причин быть вот такой, не вижу, – хмурится, а взгляд наполнен переживаниями, которые я не заслуживаю.

– Прекрати всё сводить к насекомым. Это я не понимаю тебя. Раньше вокруг меня тоже было достаточно мужчин, но ты вцепилась в этого. Чего добиться хочешь? Ты навязываешь мне его. Хватит, между нами ничего не было, и быть не может. Да, совершила уйму ошибок, потому что вы все давите на меня. Толкаете туда, где зародится новый ад. Хочу, чтобы ты осознала – я не желаю больше слышать о нём. Никогда. Даже если у него проблемы – они не мои. Оставь его в покое, как и меня, – замолкая, закрываю на секунду глаза от забытой эмоции, накрывшей меня на несколько мгновений. Это запрещено, но получилось, что сама раскрыла себя. Сама направила разговор именно к нему.

– Ладно. Тогда я скажу начистоту, – цокает Тина. Шумно втягиваю в себя воздух.

– Ты зациклена на прошлом. Ты живёшь в нём и не даёшь себе возможности для будущего. Ты права, был Даррен, да и куча их, но никто не запомнился мне. Ни разу. А Ден, он другой. Думаешь, мне хорошо внутри, когда смотрю на твоё холодное выражение лица, ты даже сейчас делаешь вид, что тебе скучно. Вот это ложь. Ты не хочешь слышать о нём, но следишь. Признайся, Шай, в симпатии нет ничего предосудительного. Он красивый мужчина, помимо этого, интересный, яркий, весёлый, жизнерадостный и сильный. Можешь опять отчитать меня, довести до слёз, но я не дам тебе наказывать себя вечно. Ты была юна, всего восемнадцать, а сейчас двадцать шесть. И тебе позволено всё, даже разрушить на время свои правила, чтобы попробовать. Шай, дорогая моя, не надо, не злись, потому что я люблю тебя и хочу только добра, – подруга тянется к моей руке, но не даю ей возможности дотронуться и прячу под столом.