Семнадцатый шаг

Семнадцатый шаг

Мы редко задумываемся о том, что все мы смертные. Все можем умереть или же выжить, и это зависит от случая, иногда от действий наших близких. Но моё собственное сердце болезненно стучит, представляя, что произошло на самом деле. Мой шаг и вчерашний вечер стал не только поворотным для меня, но и для всех, кто для меня был дорог. И я в очередной раз сбиваюсь с намеченного пути, в очередной раз я жду от единственного и близкого мне человека слова поддержки и его силу, а он… он просто оставляет меня решать всё самой.

И Ник знал. Поэтому он не спал, поэтому он был таким странным утром, как и его слова о телефоне. Он не хотел, чтобы я была в курсе. Не хотел, чтобы я вспомнила, что у меня есть семья. И это тоже опускается тяжёлым осадком в моей душе, придавливая её к земле.

Бросаю машину на дороге, не имея возможности даже припарковаться нормально. Моё тело сотрясает крупная дрожь, и я обхватываю себя руками, пока иду к входу больницы.

– Добрый день, вам сегодня привезли пациента. Тревор Пейн, у него сердечный приступ. В какой он палате? – Спрашиваю я женщину в регистратуре, и она вбивает мои слова в компьютер.

– Добрый день. Четвёртый этаж, палата семь, но туда пускают только родственников, мисс.

– Я его дочь. Мишель Пейн, – незамедлительно отвечая, роюсь в рюкзаке и достаю права, показывая ей.

– Хорошо, проходите. Покажите свои данные при входе на этаж охране, они вам выдадут халат и бахилы.

– А вы… что с ним? – Облизав пересохшие губы, произношу я.

– Вам расскажут. У нас указано только то, что его привезли с острым инфарктом миокарда, – монотонно отвечает она, отвлекаясь на другого человека, интересующегося своим родственником.

Только сейчас, проходя по больничному коридору, смотря, как тут и там помогают людям, я полностью осознаю, куда приехала. Последний раз я была здесь в таком состоянии с Теренсом, пока не констатировали смерть. И теперь отец.

Выполнив все условия, чтобы меня пропустили за стеклянные двери, я уже медленно, словно опасаясь новых последствий, подхожу к седьмой палате. Закрыв на секунду глаза, делаю глубокий вдох и вхожу туда. Я сразу же нахожу взглядом отца с бледным лицом, с кучей капельниц, и мои глаза наполняются слезами. Ведь я так любила его, а сейчас чувствую себя лицемеркой.

– Мишель, – тихий мамин голос раздаётся слева, и я поворачиваюсь к ней. Рядом на диване в наушниках и со злым взглядом сидит сестра, но мне плевать на неё. Смотрю на маму, всё такую же элегантную, статную и даже не сказать, что мы в больнице. Она как будто на приём собралась. Это отдаётся неприятным отголоском боли внутри. Я сравниваю себя и её. Если бы мой муж… мой Ник вот так… тут. Я бы выглядела иначе, такой как сейчас. Потерянной и боящейся даже дышать рядом, чтобы не ухудшить его состояние.