Конечно, охрана думает, что так расчувствовалась из-за отца. Но нет, мне действительно тошно внутри, потому что никто не желает меня понять. Потому что я не они. Потому что другая, неправильная среди них и слишком изнурённая. Я одна среди них и мне не выстоять.

Смотрю на своё отражение в уборной и ополаскиваю лицо ледяной водой, чтобы дать себе немного сил, чтобы находиться здесь. Придя немного в себя, я возвращаюсь к палате, но не решаюсь туда зайти, опускаясь на пол рядом.

Время. Иногда оно бежит так быстро, не давая возможности насладиться каждой секундой. А иногда тянется, высасывая из тебя жизненную силу. Слова Ника, сказанные когда-то на крыше его дома, проносятся в голове. И теперь я понимаю их. С каждым движением секундной стрелки мы меняемся, всё вокруг нас живёт, оставляя мысли и людей в прошлом. С каждым движением секундной стрелки наше восприятие действительности тухнет, потому что оно уходит в уже пройденный этап. Время, оно неумолимо и стабильно будет идти мимо нас, пока мы, такие глупые, будем терять бесценные крупицы собственной жизни. В моём случае я потеряла всё, за что боролась вчера, чего добилась от Ника.

Наверное, я всё же плохая дочь, потому что продолжаю волноваться больше о том, как мы будем жить дальше. Не знаю, почему так происходит, почему семейные узы меркнут, когда мы встречаем любовь. Она сильнее, чем всё в этом мире. И если бы в нашей семье мы были знакомы с этим чувством, то никогда бы тут не находились.

Слышу шаги и поднимаюсь на ноги, увидев пожилого врача, идущего в нашем направлении.

– Здравствуйте, я дочь Тревора Пейна. Какие прогнозы? – Спрашиваю я немного хрипло и нервно, у удивлённо остановившегося врача.

– Хм, я думал, что только… Добрый вечер, мисс Пейн. Я кардиохирург – Стюард Эйр. Ваш отец в критическом состоянии, но мы больше не можем ждать, чтобы провести повторную операцию, попытаться ещё раз. Но мы не даём гарантий в том, что всё получится.

– То есть вы говорите, что он может умереть? – С ужасом шепчу я.

– К сожалению, операции на сердце не всегда проходят удачно, а тем более с диагнозом вашего отца, – поджав губы, отвечает мужчина.

– Мы не знали… я не знала, что так всё плохо, – хмурюсь я, воспринимая его слова глубже, холодеет всё внутри.

– Вам лучше поговорить с лечащим врачом мистера Пейна, он сейчас на обходе, но будет здесь после операции. Насколько мы знаем, ваш отец уже восемь лет проходит лечение каждое полугодие у него. А сейчас простите, мне надо подготовить пациента к операции, – врач входит в палату, а я остаюсь в белоснежном коридоре.