– Почему? – Повторяю я вопрос, он вздыхает, убирая руку от моего лица, и встаёт, подавая мне руку.

Он усаживает меня обратно на постель и подходит к бутылке, стоящей на тумбочке рядом с кроватью.

– Потому что вчера в первой половине дня Лесли появилась здесь и устроила скандал. Мы все тут были, кроме Холда. Она кричала, обвиняла его в том, что больше Мастера не существует. Навела здесь балаган. Я и Вуд пытались успокоить её, но было ощущение, что она под чем-то. Она взбудоражила всех, ведь он лидер, на него ровняются, за ним следуют. А тут такие слова. Он приехал, на него ополчились все, люди решили выйти из клуба, требуя подтверждения его силы, начался ужас. И он сказал, что ничего не изменилось, он планировал сессию как раз с Лесли. И назначил день – сегодня. Это его обязанность и любовь, которая никуда не исчезнет. Люди успокоились, многие даже возненавидели Лесли за то, что выбила этот дар. Боюсь, теперь каждая вторая нижняя захочет так же. И он будет нарасхват. Вот такая гнилая правда для тебя, дорогая моя, – он выпивает залпом напиток, а я закрываю глаза от сказанного.

Поэтому он вчера уехал, поэтому был таким странным. И поэтому так легко отпустил меня, зная, что сегодня ему предстоит быть здесь. Чтобы не мешала, отмахнулся от меня как от навязчивой мухи, шумящей и не дающей жить спокойно. Но зачем тогда улыбался рядом со мной? Зачем ещё больше заставил полюбить его? Зачем так гнусно поступил со мной, продолжая цирк, раз знал, что это конец?

В моей голове складывается вся цепочка событий, и это забирает последние силы, приводя мой организм к истощению. Мне хочется убежать отсюда, уйти и спрятаться в других руках. Марка. Он поможет мне, поможет пережить это, даст возможность дышать и не травить себя пропитанным ложью воздухом. Садист моей любви, моего тела и моей души. Люблю ли я его сейчас? Да, чёрт возьми, да. Но когда отпустит? Когда станет легче? Я не знаю, больше ничего в этой гадкой жизни не знаю.

– Я хочу уйти. Где мы, вообще? – Открывая глаза, вздыхаю и поворачиваю голову к Роберту, странно смотрящему куда-то вперёд.

– Это тот самый этаж, где проходит отдых. Многие уединяются, чтобы после вот таких сессий, заняться сексом и выплеснуть эмоции. Комнаты, уверен, уже все заняты, – он моргает, переводя, на меня взгляд.

– Бордель какой-то. Всё тут пропитано гнилью, как и каждый присутствующий. И это нравится? Эта боль возбуждает? Эти рубцы и эта кровь? – Сквозь ком в горле говорю, вставая с постели, и стирая руками с себя ощущения, что я вся в грязи. Мне требуется очиститься, смыть это с себя. Эту гадость. Это болото из извращений и садизма. Я даже и думать не могла, что это будет настолько глубоко неприятно. Ведь то, что я читала, ароматные ландыши, по сравнению с реальностью.