Всхлипывая, я ложусь на постель, продолжая изливать из себя отчаяние своей судьбы. Это нечестно, всё это гадко и невероятно противно. Но разве у меня есть выбор? Никакого! Я дала ему в руки всё сама, отдала и подарила всё, что может убить меня. И он незамедлительно воспользовался этим, даже не задумываясь обо мне. А я? Я ведь люблю! Мать вашу, как я люблю это чудовище! И ненавижу за то, что он это сделал! Не знаю, как могут в сердце жить эти два чувства, но они и не могут, вытесняя друг друга, заполоняя моё сознание желанием уйти. Забыть. Оставить этого человека в прошлом и никогда больше не видеть, не знать, не любить. Горячи мои ожоги на сердце, такие раны. А я дышать больше не хочу. Всё стало слишком ужасно, и я не заслужила этого. Моя вина была лишь в том, что полюбила его, поверила и оказалась в логове с волками, кусающими только меня. Все против меня, даже семья. И ничего у меня не осталось, кроме собственного достоинства, и то поднятого из руин моей мечты.

– Миша… хм… там этот, адвокат пришёл. Ждёт внизу тебя, но я… давай я скажу ему об этом. Я признаюсь и…

– Нет, – слышу свой бесцветный голос и моргаю, оказываясь в сумраке, сгустившемся как снаружи, так и внутри меня.

– Но…

– Ты уже достаточно мне помогла. Единственный способ избавиться от этой боли внутри – согласиться. Я должна это сделать, и я сделаю. Я выживу. Я смогу, – скорее для себя, чем для неё говорю я, поднимаясь на шатающиеся ноги, и иду, задевая плечом сестру, но я в тумане. Теперь я не боюсь, я лишь хочу спокойствия, и унять это тяжёлое чувство предательства внутри. Изгадить его, искоренить из сердца, вырвать его из воспоминаний.

Спускаюсь по лестнице, заходя в гостиную, где ожидает меня адвокат.

– Ваш ответ? – Без предисловий спрашивает он.

– Согласна, я не успела подписать, отдыхала. Но да, к чему уже разыгрывать спектакль. Это я, и я готова понести наказание, – слова даются легко, ведь ничего больше не осталось внутри, кроме пустоты, и желания закончить эту историю. Мотылёк, коим я являлась на самом деле, сгорает в огне, на который полетел с открытым сердцем, желанием любить и дарить это чувство. Всё сожжено. Дотла. До пепла.

– Хорошо, – кивает он, усмехаясь моим словам, и его лицо явно говорит мне о том, что в голове он наделил меня самыми красочными эпитетами. Но мне всё равно, меня больше ничего не волнует. Закончить. Должна закончить и тогда смогу дышать.

Расписываюсь в документе, передавая его мужчине. Он ставит пакет на стол, указывая на него рукой.

– В случае вашего согласия, мистер Холд просил вам это передать. Распущенные волосы, никакого макияжа, одежда только та, что в пакете. В десять часов вас будет ожидать машина внизу. Прощайте, мисс Пейн, – монотонно перечисляет он и берёт документы, разворачиваясь и проходя мимо меня.