— Мама, как нехорошо читать чужие СМС!

— Ой, да прямо. Но я серьезно, отец зол, и Стельмаху лучше…

— Позлится и успокоится. Кстати, о нем, пойду отнесу чай, а то совсем заработался. Да и по поводу машины спросить хочу, надо ее продать.

Подхватываю кружку с дымящимся горячим чаем со стола и, улыбнувшись матери, удаляюсь. Поднимаюсь на второй этаж и уверенно иду к кабинету отца. Знаю, что злится и разговаривает со мной сквозь зубы, но хоть кто-то из нас должен быть разумен. Кто-то должен сделать первый шаг к примирению. Пускай в этот раз эта роль выпадет мне.

Подхожу к слегка приоткрытой двери кабинет и притормаживаю, когда слышу громкий папин бас, срывающийся на рык. Он явно с кем-то ругается, ведя беседу на повышенных тонах. Подслушивать нехорошо, и я уже собираюсь уйти, когда сознание цепляется за знакомую фамилию.

— … прижать Стельмаха.

Тишина. Внутри все холодеет, и я замираю, прирастая к полу. Полнейшая тишина вокруг, словно вакуум, и только удары моего сердца гулко стучат по вискам.

— Я тебе сказал дать денег столько, сколько понадобится, чтобы его закрыли! Я для чего тебе принес то досье? Все за тебя сделал!!! — рычит отец, с каждой фразой вбивая “гвозди” в мое сердце все глубже и глубже. — Я закопаю его к херам.

Рука с кружкой дрожит, и приходится поставить ее на тумбу, чтобы не ошпарить руки кипятком. Изнутри меня всю трясет, а в горле ком, что не дает ни дышать, ни говорить. Не может этого быть, нет, как так? Это же мой отец! Он бы не стал действовать ТАК по отношению к МОЕМУ мужчине…

Но это точно нельзя списать на видения или проблемы со слухом, потому что отец продолжает раздавать свои страшные, мерзкие указания.

— Я просил тебя отправить его в реанимацию, твои парни даже с этим не справились! Ты совсем страх потерял или забыл, кто тебе помог в свое время, а?! — сжимаю рукой горло и уже “плаваю” на грани истерики. — Что с отелем? — пауза. — Да мне по хер. Пусть кому хочет, тому и перепродает. Я туда ни копейки не вложил, основные инвестиции были с фирмы Стельмаха, и я хочу, чтобы эта тварь прогорела по всем фронтам! И их этот “Рассвет” я сгною! Я его верну туда, откуда…

Нет. Нет-нет. Не могу больше слушать! Всего шаг, и я рывком распахиваю дверь. Деревяшка оглушительно громко долбанулась об стену, сообщая хозяину кабинета о моем прибытии. Отец замолкает на полуслове и поворачивается. Взгляд, родной, который я помню с детства — его взгляд — мечет молнии.

— Алия, выйди я разговариваю! — машет рукой на меня, словно прогоняя надоевшую собаку.

— И не подумаю! — рычу сквозь зубы, стискивая челюсти до боли и скрипа. Смотрю в упор в родные глаза отца. В голове единственная мысль — что он творит?!