Моим родителям – я подвел вас. Простите меня.

Моим коллегам – я злоупотреблял своими полномочиями. Простите.

Моей Люси – правда освободит тебя, как освободила меня.

Скоро увидимся.

Прощайте.

Люси не могла унять дрожь. Она прижала ладони к телу, усилием воли пытаясь заставить их успокоиться. Желудок сухой волной поднялся к ее горлу, и она уронила голову на грудь, пытаясь унять рвотный рефлекс.

– Коди… Коди не писал этого. – Ее голос сорвался в крик.

– Вы не узнаете его почерк?

– Почерк не совсем такой, как у него, но может быть и его. Я не знаю. Но вот строка насчет родителей…

– Может быть, он думал об этом всю свою жизнь, не только последнее время.

Люси покачала головой:

– Нет, он не мог такое написать.

– Когда человек страдает от такой сильной депрессии, что готов наложить на себя руки, он не всегда мыслит рационально.

– Боже мой…