Готовлю себе завтрак и ем его с восходом солнца, хотя из-за темно-серых облаков замечаю лишь небольшой переход от темноты к меньшей темноте. Остатки завтрака кладу в миску.

Пересекаю кухню, ступая по ее изношенному линолеуму, и спускаюсь в подвал, как делаю каждое утро. Самка лежит в углу клетки, прикрытая лишь шерстяным одеялом, которое я ей великодушно предоставил.

Она смотрит на меня, но ничего не видно в ее глазах. Ни страха. Ни зла. Ни души.

Я сломал ее.

Ставлю миску на пол клетки, чтобы проверить, не ошибаюсь ли я. Она не двигается, не ползет к еде, хотя нос ее и подергивается, как у кошки. Она чувствует запах еды и хочет есть.

Но она ждет.

– Ты можешь поесть, – разрешаю я.

Она медленно ползет по глиняному полу подвала. В углу за ней остается пятно крови, напоминающее о вчерашнем наказании. Я дал ей мазь и чистое полотенце – не хочу, чтобы она подцепила какую-то инфекцию. Я же человек, в конце концов.

Наполняю миску водой и оставляю ее наедине с едой.

Ее реакция должна была удовлетворить меня, но я недоволен. Она сломалась гораздо быстрее остальных. Может быть, это уловка?