– Нет. Они с братом обосновались в Рочестере, наслаждаясь всеми удобствами епископского дворца. Боюсь, что для вас встреча с Хеммингом станет сомнительным удовольствием.

– Я и не ищу в этом удовольствия, уверяю тебя, – сказала она, – но благодарю тебя за то, что ты мне рассказал. Ты дал мне немало пищи для размышлений.

Сам того не ведая, Хемминг разжег между ними непримиримую кровную вражду. Она заставит его заплатить за разграбление ее земель, хотя, вероятно, и не скоро. Она должна быть терпеливой, но, когда придет ее час, удовольствие от мести благодаря долгому ожиданию окажется еще более приятным.

Две недели спустя она лежала в полутьме своей спальни, не в состоянии уснуть, и просеивала массу мыслей и впечатлений, крутившихся у нее в голове. Присутствие Кнута и команд двух его кораблей наполнило ее дом безумной суматохой, которая никак не утихала. В дневное время она практически не оставалась с мужем наедине. Турбранд встречался с людьми, приехавшими для этого из самого Линкольна, и Кнут приказал ей находиться на своей половине.

– Ваше присутствие в Холдернессе должно оставаться тайной, – сказал он ей. – Не хочу проснуться как-то поутру и обнаружить у нас перед воротами английскую армию.

– Армия короля за последнее время не добилась никаких успехов, – напомнила она ему, – да и Уэссекс очень далеко. – К тому же, как она надеялась, Этельред считает ее мертвой.

– Однако Нортумбрия слишком близко, – возразил он, – а Ухтред только обрадуется поводу разграбить Холдернесс. Он похож на медведя в спячке, которого было бы неразумно будить. Кроме того, как вам известно, он старинный враг Турбранда.

Поэтому, хоть ей и не хотелось, она оставалась на своей половине, вдалеке от тайных совещаний, проходивших в главной зале. Однако по ночам – а ночи эти были долгими и сладостными – Кнут принадлежал только ей.

Она повернулась набок, чтобы посмотреть на него. Лицо его казалось бледным в тусклых отблесках пламени очага. Он тоже не спал, лежал на спине, глядя куда-то на стропила крыши, и не обращал на нее внимания.

Она очень не любила, когда мужчина – кто бы это ни был – не обращает на нее внимания.

Сев, она стянула меховую накидку, лежавшую в ногах кровати, и, накинув ее на себя, поднялась с постели. Как она и рассчитывала, ее уход привлек его внимание.

– Что вы делаете? – спросил он.

– Наливаю нам немного вина. Что-то тревожит вас, но, даже если вы со мной этим не поделитесь, вино хотя бы поможет нам уснуть.

Она наполнила две чаши из кувшина, который приготовила с вечера; он до сих пор оставался нетронутым, потому что до этого они отвлеклись на любовные игры в постели. Они были и так пьяны друг другом без всякого вина, потому что это была их последняя ночь вместе. Утром он снова уплывал на юг, в Рочестер, к своему флоту.