Неожиданно в общей какофонии звуков, мой слух различил еще один — протяжный скрип открывающейся двери бокса.

Я подняла голову и увидела человека в защитном костюме.

— Слава Богу, — раздался знакомый голос доктора Хуанг, — вы очнулись.

Она сняла с меня маску, затем проверила показатели на мониторе.

— Что со мной случилось? — едва шевеля пересохшими губами, спросила я.

— Поздравляю вас, — она взяла в руку мое запястье, и сильно надавила на него, чтобы проверить наполнение пульса, — вы в эксперименте.

— В каком эксперименте?

— Вы без разрешения ворвались в мой кабинет в то время, как там находился инфицированный больной. Вам ли не знать, насколько опасен вирус Эпштейна-Барра? Вам прекрасно известно, что его инкубационный период — один из самых длительных. Мне жаль.

— У меня лихорадка Барра?

— Вы чудом остались живы. Интоксикация организма была мгновенной. Особенно, если учесть, что ваш иммунитет ослаблен перелетом, сменой климата и часового пояса. Вы оказались легкой добычей.

— Но, — меня в эту минуту осенило, — получается, что я четвертая!

— Что? О чем это вы?

— Я четвертая, доктор Хуанг! Четвертая выжившая после инфицирования вирусом!

Она замерла и сквозь прозрачное стекло защитного скафандра бросила на меня шокированный взгляд. Мое открытие поразило ее.

— Я не подумала об этом. Но, вы абсолютно правы. Так и есть!

Улыбка засияла на моем лице. Если я выжила, может и у Вики есть шанс? У нее ведь мои гены! Если я смогла, значит и она сможет! Боже! Нужно как можно скорее выяснить, почему мне это удалось.

— Я разрешаю вам использовать меня, как подопытного кролика, доктор Хуанг. Нужно запросить в штатах мою медицинскую карту. Пусть доктор О`Фаррис как можно скорее придет. Я дам нужные распоряжения. Возьмите у меня все анализы, какие только существуют, вплоть до пункции костного мозга. Я согласна на все.

— Это шанс для нас. Вы, как никто другой, знаете о своем организме все, что человек только может знать. Я уверена, с вашей помощью мы выйдем на нужный след.

Впервые за время нашего знакомства девушка улыбнулась. Эта улыбка согрела мне душу. И пусть причиной ее радости было вовсе не мое чудесное спасение, а неожиданно подвернувшийся счастливый случай, который поможет ей прославиться на весь мир.

И пусть я радовалась вовсе не за нее, а за свою семью, которая, возможно, вскоре заживет обычной жизнью. Мы улыбались друг другу. Каждый по своей причине. Но все же. Лед между нами тронулся.