— И еще кое-что, — я бросила на нее умоляющий взгляд, — в моей комнате есть папка. В ней документы, материалы. Это наши с доктором Драм разработки. Возьмите ее. Возможно, она поможет вам.

— Мы нашли эту папку. Когда вас обнаружили, вы лежали на полу, а ваша правая рука находилась под кроватью на сумке. Мы с доктором Сансет подумали, что вы хотели что-то взять оттуда. Так ее и обнаружили.

— Меня нашла Марго? — Я удивилась. Зачем она приходила ко мне?

— Да.

— Как она? Они с доктором О`Фаррисом не заразились от меня?

— Она на карантине, так как контактировала с вами и вдыхала пары….от ваших рвотных масс.

— А Сэм?

— Он был занят в боксах. Снимал показания датчиков. Его это не коснулось.

— Слава Богу, — я выдохнула, — он слишком часто попадает в переделки из-за меня. Хотя бы на этот раз пусть побудет в стороне.

— Отдохните. Вскоре вам может стать очень больно. Если вы помните, я говорила вам, что период выздоровления сопровождается очень сильным болевым синдромом. Я постараюсь прислать к вам доктора O`Фарриса как можно скорее, чтобы вы успели дать указания до того, как мы введем вас в медикаментозную кому.

— Тогда не задерживайтесь! — воскликнула я, — поспешите!

— Хорошо.

Она привела спинку кровати в положение полулежа, поправила мне подушки, подала стакан с водой, чтобы я сделала несколько глотков, еще раз бросила взгляд на монитор, а затем быстрым шагом покинула бокс.

Я вновь оказалась наедине с собой и пищащим кардиомонитором. Ко всем моим страхам добавился страх испытать боль. Не то, чтобы я совсем слабачка. У меня высокий болевой порог. Но ожидание боли зачастую куда страшнее ее самой.

К радости, Сэм не заставил себя ждать. Не прошло и десяти минут, как увидела его фигуру за стеклом бокса.

— Ли, детка! — я услышала его голос и улыбнулась, — Как ты нас всех напугала!

— Рэй знает?

Сэм присел на край кровати и взял в ладонь мою руку. Даже сквозь плотный латекс стерильной перчатки я чувствовала его тепло. Родное тепло в чужой стране.

— Нет. У них там своих проблем хватает. Он бы сорвался и прилетел. Ты же знаешь его.

— Все верно. Не нужно ему ничего говорить.