– Не выглядело ли это несколько... чрезмерным? Я знаю Альдо с детства: он не способен убить женщину...
– Уж это-то мне известно, иначе меня самой давно не было бы в живых. Нет, это сделал... друг моего брата, он выстрелил из сада, а потом убежал через озеро, но Альдо давно пора было преподать хороший урок. Надеюсь, он пойдет князю на пользу... и надолго.
– Меня это удивило бы. Швейцарские полицейские – не дураки. Они быстро обнаружат его невиновность...
– Не обязательно. Когда я оттуда сбежала, события принимали не самый приятный для него оборот. Впрочем, если он и вырвется из этой ловушки, им займется мой брат, он это умеет. И, если уж хотите знать все, дорогая Адриана, я очень надеюсь больше никогда в жизни не увидеть моего любимого мужа, – прибавила она, поднимая бокал.
Графиня Орсеоло не поддержала ее тост. Как бы сильно она ни была обижена на Альдо, ей неприятна была мысль о том, что можно вот так отдать знатного венецианца на растерзание польско-американской своре...
К счастью, в эту минуту явился Дзаккария и объявил, что ужин подан. Женщины перешли к столу, весело болтая о будущем, которое им, особенно Анельке, представлялось в самом розовом свете:
– Антикварный магазин прекрасно обойдется без Альдо, – говорила она, изящно пробуя с ложечки раковый суп, только что поданный старым дворецким. – Впрочем, в последние годы ему и так частенько приходилось обходиться без хозяина.
– Кстати, а где он сейчас? Он с нами не ужинает?
– Нет. Он у нотариуса Массариа, и, по-моему, так даже лучше: он слишком привязан к моему дражайшему супругу, чтобы выслушать то, что мне надо вам сказать. Но для меня не составит труда уговорить его остаться. Альдо погибнет... Какой-нибудь несчастный случай... все будет выглядеть совершенно естественно, и Ги привяжется к ребенку, которого я произведу на свет. Мне хочется, чтобы это был сын!
– Трудно принудить природу, – улыбнулась Адриана. – Придется взять то, что Б... что небо вам пошлет...
– Это будет мой ребенок, только мой. Я оставлю здесь и малыша Пизани. Он меня обожает, хотя и держится на расстоянии, но прибежит, стоит только пальцами щелкнуть. А затем я перевезу сюда и моего отца и стану ухаживать за ним. На него очень угнетающе действует его увечье, и он будет лучше чувствовать себя здесь, рядом со мной и своим внуком. Если бы у него не было в Варшаве крайне важного дела, с которым необходимо покончить как можно скорее, я ни за что не позволила бы ему вернуться в наш дворец, такой холодный временами, такой мрачный...