Русские офицеры заспорили с ним; началась драка, крик, визг. Выбежав за ворота, Феликс попытался прорваться к Аде, но десятки рук оттащили его в сторону. Китаец вытянул из ножен саблю, взмахнул, и что-то горячее брызнуло Аде на щеку. Толпа, взвыв, отпрянула, и Феликс упал с разрубленной шеей.
— К воротам! — закричал кто-то по-русски и поволок Аду за собой.
Поверх голов громко застучал пулемет, толпа кинулась врассыпную, и русские офицеры успели втащить Феликса за ограждение.
Его положили на плащ-палатку и отнесли в брошенный кондитерский магазин неподалеку. Ада билась в руках Джонни, но он не давал ей приблизиться к медикам, колдовавшим над Феликсом.
Их усилия ни к чему не привели: через час он умер.
Глава 29 Нанкинский инцидент
Глава 29
Нанкинский инцидент
1
1
За время, проведенное в камере-одиночке, Даниэль многое передумал. Сначала была дикая злоба: на себя, дурака, и на Нину — он был уверен, что именно она донесла на него в полицию.
Затем пришел страх смерти — Даниэль отравился тюремной баландой, и его несколько дней беспрерывно рвало. Он попросил Эдну о помощи, но та ничего не ответила. Охранник, отнесший ей записку, сказал, что его не пустили на порог. Даниэлю не полагалось ни докторов, ни лекарств и ни сочувствия.
При обыске у него не отобрали нэцкэ с изображением волшебной лисички: невежды-полицейские решили, что это один из грошовых амулетов, которые во множестве продаются на базарах. Через охранника Даниэль отправил нэцкэ знакомому врачу, любителю древностей, и тот прислал ему лекарственные порошки. Сама того не ведая, Нина спасла Даниэлю жизнь.
Его дело так и не дошло до суда: следователям и прокурорам было некогда — они целыми днями маршировали на учениях волонтерского полка. К извечной бюрократической волоките добавилась проблема подсудности: кто и по каким законам должен судить Даниэля Бернара?
Чтобы не возиться с ним лишний раз, его передали китайским властям, но стоило НРА появиться на подступах к Шанхаю, как надзиратели открыли камеры и разбежались кто куда.
Выйдя за ворота тюрьмы, Даниэль побрел по запруженным народом улицам. Знамена и портреты Чан Кайши виднелись во всех окнах, во всех витринах. Откуда они взялись? Ведь совсем недавно Шанхай замирал от страха перед вторжением — во всяком случае тот Шанхай, который был знаком Даниэлю.
Теперь у каждого второго китайца имелись значки или нашивки с эмблемой партии Гоминьдан — белым солнцем на голубом поле. Лотошники бойко торговали папиросами с патриотической символикой на пачках: оказалось, что табачные фабриканты