– Ну я не знаю, можно ли мне…

– Диана Михайловна, помогите мне! Я же помог вам поступить на службу, помните?

Она все же согласилась сверить номера и через пятнадцать минут вновь вышла на улицу.

– Да, это наша купюра.

В порыве чувств Алов поцеловал ей руку.

– Я вам по гроб жизни буду благодарен! Скажите, что там с Роговым?

– Его сегодня с утра выпустили.

– Кто?!

– Приказ был подписан Драхенблютом. Он просмотрел его дело и сказал, что все шито белыми нитками: Рогова просто оговорил какой-то нэпман.

Алов схватился за голову: так вот в чем дело! Баблоян изгнал его из партии, чтобы выпустить на волю своего дружка. Он, верно, договорился об этом с Драхенблютом в обмен на помощь во время чистки и на союз против Ягоды. А чтобы Алов не выступал, его попросту уволили – разменяли, как пешку!

Но почему Драхенблют пошел на это? Ведь он сам требовал найти украденные у Рейха деньги! Он знал, что у Рогова в портмоне были обнаружены купюры с переписанными номерами…

Внезапно Алов похолодел: «А ведь я не занес это в протокол!»

Проклятая болезнь так доконала его в тот день, что он почти ничего не соображал и не оформил нужные бумаги, а потом и вовсе о них забыл.

Распрощавшись с Дианой Михайловной, Алов побежал назад к проходной: ему надо было срочно переговорить с Драхенблютом.

3.

Поначалу Глеб Арнольдович наотрез отказался встречаться с Аловым, но потом все-таки смилостивился.

– Ну, что у тебя? – недовольно буркнул он, когда тот вошел к нему в кабинет.

– Глеб Арнольдович, почему вы выпустили Рогова? – трепеща проговорил Алов.

– Товарищ Сталин пригласил его на интервью, а он абы кого приглашать не станет.