Питер вышел. Помедлив перед дверью, зашел еще раз. Кеннет вел его камерой до столика, потом развернулся к Тане. Та стояла, теребя в руках распечатку со словами. Майкл махнул ей рукой из-за спины Кеннета, мол, начинай, пора!

— Добро пожаловать в Аризону! — бодро сказала та и решительно двинулась к столику Питера. Тот скукожился, испуганно отвернулся к окну. — Принести тебе еще кофе? Или пирог с ревенем? У нас сегодня в меню пирог и кофе! — отчеканила она.

— Стоп! — рявкнул Майкл. — Сделаем перерыв, пятнадцать минут. Можно теперь мне кофе, пожалуйста?

Он ушел за столик в другом углу, сел, обхватил голову руками. Идея с псевдо-документальным кино, где на всех ролях, кроме Питера, были бы обычные люди, была ужасна, теперь он это отчетливо понимал. Они не умели играть на камеру, они врали слова, смущались, хихикали, мялись, нервничали, косились на Кеннета и постоянно переспрашивали, что им делать. Майкл никак не понимал, что тут сложного: запомнить две-три реплики, сказать их в нужный момент. От них же не требовалась игра на уровне серьезной драмы! Все должно было быть естественно — а получалось как раз наоборот. Каждый, на кого наводилась камера, как будто тупел на глазах и переставал понимать простые слова.

Почему он сам не испытывал такого эффекта — даже в самом начале, в свой первый раз, с ролью Парня из банды? Ладно, ему было смешно — но внутри себя, от изумления, что с ним это вообще происходит, что он стоит под камерой, пусть и на втором плане. Может, дело было в том, что роль не свалилась ему на голову в один день? У него было время подготовиться, отнестись серьезно. Может, если бы тогда к нему в гараж нагрянула съемочная группа и попросила бы вести себя естественно — он бы тоже краснел, чесался, бегал глазами и напряженно лыбился.

Может быть. Но что ему было делать теперь?.. Назад было уже не повернуть, как бы отчетливо Майкл ни понимал, что он делает полную хрень. Хуйню он делает, Зак был прав. У него получится что-то дешевое, нудное, пошлое, то, что будет даже самому стыдно смотреть, не то что показывать людям. Ему не стоило заниматься не своим делом, ему надо было слушать профессионалов и делать, что они говорят.

Майкл шмыгнул носом от горя, подпер щеку ладонью и уставился в окно.

Иберо бегом притащил ему кофе, Майкл нервно насыпал в кружку сахар и размешал, дребезжа ложечкой. Таня, повздыхав за стойкой, взволнованно поправила волосы. На минутку скрылась на кухне, вернулась оттуда с двумя тарелками пирога, щедро залитого взбитыми сливками из баллончика. Поставила один перед Майклом. Помявшись, отнесла второй Питеру. Повернулась было уйти, но передумала. Села напротив.