– Возможно. Возможно, они мне не поверят. – Она переводит дыхание. – Зато они поверят ему.

Я застываю и спотыкаюсь на полуслове.

– Что?! – переспрашиваю я.

– Он сейчас едет в Шотландию, чтобы поговорить с ними. Он собирается все им рассказать. Всю правду.

В трубке повисает долгое молчание, и лишь неумолчное тиканье часов нарушает эту тишину между нами.

– Но этого не может быть! – выдавливаю я в конце концов. – Они не… Он не… Он ни за что бы…

– И тем не менее он туда поехал. И нет, они не поверят ему. Для этого ты слишком хорошо все предусмотрела. Они арестуют его.

Я слышу в ее голосе ликование, вызванное моим потрясением. Тем, как нам обеим сейчас больно. Я вижу всю ту нерастраченную любовь к нему, которую она так долго отрицала и которая теперь ярко горит внутри ее.

– Мы обе знаем, что он не убивал Роба, – говорит она. – Почему ты не можешь просто произнести это вслух?

– Они посадят его в тюрьму, – почти шепчу я. – Они заберут его у меня.

На глазах у меня выступают слезы. Одна мысль о возможной разлуке с Дэвидом вызывает у меня физическую реакцию – даже теперь.

– Почему ты не могла возненавидеть его? – Теперь настает моя очередь кричать на нее. – Почему? Зачем тебе понадобилось все это делать?

Она ничего не отвечает, и я с утробным воем сползаю на пол.

– Ты должна была просто его возненавидеть! – кричу я в трубку. – Ты должна была выбрать меня. – Я подтягиваю колени к груди и утираю слезы пополам с соплями рукавом шелкового халата, полностью растворившись в своей роли. – И что мне теперь делать? Он не может меня бросить. Не может. Он этого не сделает.

– Уже сделал, – говорит она. Теперь из нас двоих Луиза являет собой образчик спокойствия, теперь она на коне. – Но ты можешь положить этому конец, Адель. Ты – единственная, кто может положить этому конец. Расскажи правду. Расскажи ее хотя бы мне, здесь и сейчас.

Ну уж нет, дорогуша, хочется мне прошипеть ей в ответ. Не дождешься. Сначала я тебя хорошенько помурыжу.

– Адель, ты нездорова.

Вот спасибо тебе, Луиза, ты, несчастная похитительница чужих мужей. Мы обе прекрасно знаем, что на самом деле ты хочешь сказать «ненормальна».

– Таблетки, которые ты не принимаешь, помогут тебе, – продолжает она. – Если ты пойдешь в полицию и во всем им признаешься – если то, что произошло с Робом, было несчастным случаем и ты запаниковала, – они отнесутся к тебе со снисхождением. Ты всего лишь спрятала тело. С Дэвидом они будут считать, что это было убийство. И хорошо еще, если они не решат, что он убил и твоих родителей.

Я отмечаю, как она аккуратно обходит предположение, что я могла убить всех троих – чокнутая Адель.