Я подошла к дверям, тихонько постучала, с той стороны послышалась возня, но она быстро стихла.

— Мить, — прошептала я в самую щель, — пусти меня в туалет!

Тишина за дверью сменилась крадущимися шагами. Митька явно передвигался на цыпочках.

Я постучала еще раз. Шаги затихли, послышался удар о стену. Снова тишина.

Я стукнула громче.

— Митя, я сейчас нажму звонок!

Дверь распахнулась, Митька оглядел меня презрительно и бледным приведением прошлепал на кухню.

— Ладно уж, заходи, погрейся, — кинул он через плечо.

Я подбежала к спальне, приоткрыла дверь — Алиса с матерью на месте. Все тихо, только нервные щелчки на кухне — Митька сражался с электрическим чайником. Я легла на диван, накрылась с головой. Как ни колотилось сердце, но и оно постепенно утихло. Я успокоилась, согрелась, задремала.

Разбудил меня Митькин голос:

— Что снилось? — рявкнул он, срывая плед, — Давай, рассказывай, что делала во сне.

— Ты дашь мне поспать?

Я посмотрела на часы, и тоскливо поежилась: полпятого — скоро вставать.

Митька сел на диван и вперил в меня злобный взгляд. Вид у него был довольно бодрый:

— Давай, начинай!

— Чего начинать-то? — спросила я со слезами в голосе.

— О, смотри, начала! — он радостно ткнул в меня пальцем. — Что у нас следующим номером? А ну-ка выдай весь репертуар! Ты же у нас мастерица. Чем будешь удивлять? — он тряхнул головой, принял позу критика.

Не дождавшись представления, разочарованно вздохнул, воздел руки и театрально изрек:

— Бездарь, что и требовалось доказать!

— Доказал, иди спать! — произнесла я устало.