— Уважение, между прочим, с небес не падает, — вставил Антон, — его нужно завоевать.

— Как это делает Лера?

— А что касается штампа в паспорте, — мою последнюю реплику Антон оставил без внимания, — так это — формальность, главное — доверие.

— Что ж ты так держишься за эту формальность? Скоро год, как ушел, а все никак не разведешься.

— Для сына это будет ударом.

— Господи, опять он за свое!

Наши споры перешли в хроническую фазу. Любое упоминание о разводе приводило Антона в уныние. Он тут же начинал вещать об эфемерности уз, о формальности брака и всех достоинствах свободных отношений. Тем временем штамп в его паспорте красноречиво доказывал обратное. Кончалось всегда одинаково: я уходила навсегда, Антон методично меня возвращал, уговаривал потерпеть, подождать, пока сын окончательно не повзрослеет.

В конце недели Сашка улетел в командировку. Валерия с головой ушла в салоны красоты и временно о нас забыла.

Нечаянная поездка на дачу без красавицы Валерии стала подарком судьбы, и в припадке эйфории я уговорила Антона съехать с трассы.

— Нам скоро выбирать проект, — слукавила я, — Давай посмотрим, что строят приличные люди.

— Для этого нужно ездить по другой дороге, — хмыкнул Антон.

Мое генетическое отвращение к Рублевке и тому абсурду, что возводился там на плохо отмытые деньги, вылилось в симпатию к спокойному и респектабельному Новорижскому шоссе. Там на покатых склонах Истры росли себе особнячки, лишенные нелепостей и пошлостей гламура.

Золотой дождь, в котором купалась Валерия, тот пафос, к которому ее влекло, вызывали изжогу, как от плохо приготовленного и страшно калорийного блюда. Оценить вкус Валерии можно было, побывав в ее доме. Эта несуразная квартира служила наглядным примером того, как при колоссальных средствах можно выглядеть жалко.

— Эх, поселиться бы здесь! — мы проезжали симпатичный сад с массивными липами и рыжими кленами.

— Мы будем жить рядом с Сашкой, — обнадежил Антон.

— И сутки напролет выглядывать за дверь, — добавила я.

— Почему?

— Потому что за дверью всегда будет Лера.

— Далась тебе Лера! — буркнул Антон, — Меня она интересует меньше всего.