Забегаю к ней в «Десерт» через черный ход, прохожу по длинному коридору и стучусь в кабинет. Ну, мало ли, знаете, чем они там с Димой могут заниматься, не маленькие же. Но, войдя, вижу, что она одна.

— Йоу, чувак, — приветствую Марью, толкая локтем дверь.

Та с треском ударяется о стену.

— Сорри, чувак, — хихикаю я и осторожно прикрываю ее за собой.

— Привет, Солнце. — Машка отрывается от изучения какого-то сайта на экране ноутбука и снимает очки. Только сейчас замечаю, что на ней строгая блузка, черные брючки в облипочку и босоножки на тонкой шпильке.

— Мань, а это что с тобой, а? Ты кто теперь? Секси-училка? Тебе не хватает указки и вот этого… такого с придыханием: «Ты плохо вел себя, негодник»!

Сурикова качает головой и хохочет. Она встает, идет навстречу и обнимает меня.

— Просто мы решили, что так будет лучше. Вряд ли кто из персонала будет воспринимать всерьез девчонку с рюкзачком за спиной, в кедах и с желтым лаком на ногтях. А очки уже давно нужно было подобрать, по зрению.

— Слушай, братан, — обхожу вокруг нее, одобрительно кивая, — тебе нужно волосы убирать в пучок и научиться ходить как Люси Лью в «Ангелах Чарли». Под песню «У-у-у, барракуда», помнишь?

— Да ну тебя! — Она смеется, закрывает дверь на ключ и скидывает туфли. — О-о-о, с обеда мечтала так сделать. Димка тоже все прется от моего вида, никак успокоиться не может.

— Еще бы, ты какая-то сверх-сексуальная стала, честное слово. Тебе вместо брюк узкую юбку, а под нее чулки, и, считай, все — Калинина от себя не отгонишь. Хотя о чем это я? Он и так как привязанный за тобой таскается.

— Сплюнь, — сердится Машка.

— Ты прям как моя мама, — усмехаюсь я, но все же сплевываю через плечо. — Что такого могло произойти, что мы так повзрослели за какой-то чертов месяц, а?

Бросаю пакет с грецкими орехами на полированный стол, и они начинают катиться в разные стороны и падать на пол. Бегаю туда-сюда, подхватывая их и возвращая назад.

— Не уверена, что повзрослели мы все. — Доносится со спины.

Оборачиваюсь к подруге.

— Нет, Маш, особенно ты. Это взлет. От кухонного работника до девушки самого популярного парня в универе с собственным кафе в придачу. Я начинаю тебя тихо ненавидеть!

Сурикова приседает, помогая собрать мне с пола орешки.

— Никогда не поверю. Ты не такая, и не умеешь завидовать. К тому же прекрасно понимаешь, что это все не мое. Это все — Димы. А я ему кто? Завтра мы расстанемся, и я вернусь начинять булки сосисками и протирать столы.

— Нет, Маш, — прижимаюсь носом к ее плечу, — у тебя так не будет. Вы с Димой — две половинки одного целого. И я не знаю двух других сумасшедших, кто бы так подходил друг другу. Боюсь, правда, что он тебя тоже покроет татуировками сверху донизу, но ради любви можно и потерпеть — гармоничнее будете смотреться.