Я ходил кругами по гостевой комнате с блевотного цвета обоями. Без средств связи, без возможности поговорить с Наной, не зная, что там с моим братом. И, на хрен, тупо не знал, как подкатить теперь к отцу! К черту его избирательную кампанию, к черту его бабки, к черту запреты и сраные шелковые простыни! Мне ничего не было теперь нужно…

Но потребовать разговора никак не хватало духу. Чтобы не слышать его долбаные упреки и угрозы, что меня засадят за то, что я натворил. Это и так понятно. А вот то, что он мог сдать меня ментам — это запросто. Ему ничего бы не стоило.

Так и не смог стать нам по-настоящему родным. Долбаный Леманн. Вот закончится вся эта свистопляска с выборами, и даст нам с Илюхой обоим под срандель ногой. Как пить дать.

— Кирилл? — Голос, показавшийся смутно знакомым, заставил меня поднять глаза. — Можно?

Я как раз отжимался от пола, чтобы дать хоть какой-то выход своему гневу. В дверном проеме показался крепкий мужчина средних лет. Черные волосы, черные глаза, простенькая футболка и синие джинсы.

Он вошел, прикрыл за собой дверь. Я быстро встал, вытер ладони о штаны и неуклюже протянул ему руку. Сердце замерло от неприятного предчувствия.

— Давно не виделись, — кивнул Донских, пожимая мою ладонь.

Да лучше бы вообще не виделись, если честно. Еще воспитательной беседы с ментами мне не хватало. Лучше б сразу защелкнул браслеты и сопроводил, куда нужно.

Родной брат, батя… сдали меня и даже глазом не моргнули.

— Ага, — я на секунду потерял присутствие духа.

Следователь бесцеремонно опустился на край кровати. Его брови нахмурились.

— Расслабься. — Хлопнул по накидке, приглашая меня присесть. — Я с тобой буду сейчас говорить не как официальное лицо.

Капец, полегчало.

— По какому поводу лечить меня собираетесь? — Усмехнулся, усаживаясь рядом с ним.

Нервно прищелкнул языком. Если честно, хотелось деть куда-то руки, чтобы они перестали дергаться, как от тока.

— Мы же с тобой все понимаем. — Глаза следователя сверкнули хитрым огоньком. Он смотрел на меня оценивающе. Нет, не презрительно, скорее заинтересованно, участливо. — Ты попал в неприятности, приятель.

На душе стало погано. Приятелем он мог меня называть, когда я пешком под стол ходил и не мог совладать с байком в мотошколе, а теперь, когда мы были наравне, мне хотелось просто засунуть его гребаные нравоучения ему обратно в глотку.

— О чем это вы? — Пожал плечами я.

— Послушай. — Делано отеческий тон Донских раздражал. Такой же бесячий и нудный. — Я тебе не враг, просто хочу помочь. К тому же ты не в том положении, чтобы вести себя со мной, как полный засранец.