— Я так устала, — выдохнула я, обреченно оглядев обеих подруг. Прошла, села на свою постель и посмотрела на них. — Можно, я не пойду?

— Размечталась! — Усмехнулась Олька.

— Хорошо, что я не дала себя марафетить. — Маринка жеманно откинула волосы с лица. — С трудом выдержала это дурацкое платье, а если бы еще лицо в штукатурке было, да все зря…

— Савина! — Прикрикнула на нее Оля. — Ты мне обещала, что не будешь гундосить! Неужели, нельзя один день потерпеть и побыть красивой?

— Красивой? — Та оглядела себя в зеркало. — И где красота? Волосы не прибраны, ноги открыты, вырез этот…

— Цыц! — Еремеева пригрозила ей пальцем. Затем подошла, села рядом со мной и погладила по плечу. — Давай, Ёженька, ты сейчас примешь душ по-быстрому, потом наденешь платье, которое я тебе приготовила, мы тебе реснички подкрасим и побежим? Ага? — Она взглянула на часы. — А то бедный Исаев нас полчаса под окнами ждет. И официальную часть мы уже пропустили.

Я оглядела ее красивое лицо. Ровный тон, яркие выразительные глаза, длинные реснички, розовый блеск на губах. Она казалась такой живой, юной и нежной, что мне стало неудобно быть причиной отмены ее похода на танцы. Не хотелось лишать подругу счастья повидаться с Кириллом.

— Ладно.

Тем более, Рома меня там тоже ждал.

— Отлично! — Вскочила она.

— Ну вот… — Проворчала Савина, отдергивая подол платья.

— Только насчет платья… У меня ведь и обуви нет подходящей… — Промямлила я.

— Ерунда. — Твердо заявила Оля. — Туфли можешь взять мои, а наряд для тебя я добыла.

Она достала из шкафа серебристое платьице, переливающееся маленькими стразами в свете ламп. Ткань его казалось тонкой, почти невесомой, а верх был достаточно закрытым и без рукавов. И сияло это чудо тысячами перламутровых блесток, а низ его развевался струящейся шифоновой волной. Сказка, а не наряд.

— Ой, это, наверное, очень дорого. — У меня даже дыхание перехватило.

— Оно волшебное, правда? — Улыбнулась подруга.

— Оль, — я повернулась к ней, — у меня ведь нет таких денег…

— Тебе они и не нужны. Главное, носи аккуратно, не запачкай и не порви. Этикетку спрячем под ткань, а завтра я отнесу его обратно в магазин.

— И примут? — Нахмурилась Марина.

— Как миленькие! — Гордо выпятила грудь Еремеева. — Главное, чтобы сохранило товарный вид и ярлыки. Здесь все так делают, иначе не прожить.