КГБ? Серьезно?

Я вошла в комнату и увидела сидящих на полу Настю (она тоже уже была здесь и успела переодеться) и другую девушку, которую я часто видела вместе с Ежовой.

– Оля, – представилась она.

– Очень приятно, – робко улыбнулась я и посмотрела на Женю через плечо.

– До завтра! – махнул он мне рукой, и дверь захлопнулась.

Похоже, бежать было некуда.

– Ну что ж, – выдохнула Марина, щелкая костяшками пальцев. Она оглядела комнату с серьезным видом и указала мне на свободное место на полу. – Садись! Пожалуй, девушки, начнем с инициации нового члена клуба.

Я не знала, чего ожидать, поэтому просто села и уставилась на них. Оля начала раскладывать перед нами конспекты и билеты, а Настя положила свою ладонь на мою руку и тихо сказала:

– Не переживай, все будет хорошо.

И я расслабилась. А дальше были странные ритуалы, маски из голубой глины, печенье с молоком, много смеха и научной болтовни. Мы тянули билеты, готовились, выступали друг перед другом, спорили и бесконечно много хохотали.

Я будто оказалась центральным персонажем «Теории Большого взрыва»: вокруг меня собрались гениальные безумцы с кучей тараканов в голове. И с каждым из этих тараканов мне приходилось знакомиться лично, каждому жать лапу и каждого дергать за усы. Это было прикольно и потрясающе интересно. И даже стало жаль, что ни разу за все время учебы в университете я даже на секунду представить не могла, что у этих ребят за неприметным фасадом таятся широкие души и горячие сердца, что все они могут весело общаться, как остальные, да еще и шутят похлеще многих.

Неудивительно, что Стервелле на следующий день пришлось ставить мне «отлично». Я едва не опоздала на экзамен: бежала сломя голову, но зашла в аудиторию буквально за несколько секунд до назначенного времени. Ей было не к чему придраться. К тому же мне попался билет, который накануне объясняла нам Марина. Когда я рассказывала материал, перед глазами стояла отчаянно жестикулирующая Савина, ее жаркие доказательства собственной правоты и жизненные примеры, которые она приводила.

Я пересказала их чуть не слово в слово и даже сумела ответить на каверзный вопрос по поводу целесообразности сокращения расходов предприятия. Жанна с Окс сидели на последнем ряду и смотрели на меня с недоумением и раздражением. Они постоянно шептались и переглядывались, пока я говорила. А когда Стервелла поставила мне «отлично» в зачетку и отпустила, у меня даже не хватило духу взглянуть на них: было неловко и стыдно, что мы не пообщались перед экзаменом, а впереди нас ждал еще и трудный разговор.