– Можешь оставить себе, – безучастно проговорил я.

Зверек подвинул вещь ко мне.

– Я не ношу женское белье.

Федор Степаныч не поленился: подхватил бюстгальтер, подлез ближе и положил его на мою ладонь.

– Первый раз вижу, что ты делишься своими находками, дружок.

Енот, дернув мордочкой, вдруг почти по-собачьи завыл.

– Ох, – вздохнул я, – скучаешь по ней?

Федя замер и взглянул мне в глаза.

– Похоже, парень, ей с нами не по пути, – печально сказал я. Взял нижнее белье в руку и протянул ему. – Можешь оставить себе.

Зверек, будто не желая соглашаться со мной, начал суетливо крутиться на месте.

– Я тоже скучаю по ней. И что теперь? Что мне делать?

Но его было не унять. Федя закружился волчком, спустился на пол и начал поднимать и швырять в разные стороны детали проекта.

– Ладно! – Я шумно выдохнул и улегся обратно. – Выпусти пар! Только не могу не предупредить: это не помогает.

На следующее утро мы согласовали с Лирой тексты объявлений, сделали фотографии и связались с типографией по поводу изготовления листовок. В обед я приехал в общежитие, чтобы встретиться с Антохой и с Марли. Вместе с парнями мы разместили объявления в Интернете, организовали массовые рассылки и запустили вирусные ролики.

– Ты ей звонил? – спросил Майкин, когда я засобирался домой.

– Нет.

– А она? Пыталась с тобой связаться?

– Нет! – Я собрал вещи в рюкзак, закинул его на плечи и посмотрел другу в глаза: – А зачем?

– Затем, что вы не безразличны друг другу.