Сколько бы она не представляла этот момент, он все равно виделся каким-то фантастическим и неправдоподобным. А оказался… таким волнующим! И… и… у нее даже ком встал в горле, и глаза защипало.

— Оль, — перепугался Озеров. Сжал ее ладонь, посмотрел в глаза. — Ты чего? Я же не потому, что… я не из-за этого… я… я напугал тебя, да? Ты обиделась? Это же потому, что я люблю тебя, Оль. Ты посмотри, что ты со мной делаешь? Мне будто мозги отстрелили. Я как мальчишка одну глупость за другой совершаю. И всё из-за тебя. — Он заметил ее слезы и пришел в ужас. — Оль, ты только не плачь. У меня вообще первый раз в жизни такое. Я же думал, что у нас все получится. Вере ты очень нравишься, а я… я совсем без башки от тебя… О-оль, ты чего?

Мужчина стер пальцами слезы с ее щек, взял ее лицо в ладони и приблизил к своему:

— Я все испортил, да?

— Я согласна, профессор. — Рассмеялась она сквозь слезы. — Видел бы ты свое лицо!

И поцеловала его. Крепко и страстно. И этот соленый поцелуй с привкусом слез показался Озерову самым сладким на свете.

— Ты точно согласна? — переспросил он, отрываясь.

Девушка чуть не согнулась пополам от хохота.

— Ну, конечно! — Сказала, забираясь на его колени.

Ладони мужчины скользнули вниз по ее пояснице, сжались на круглой попке, затем сдвинули край футболки и, проникнув под него, настойчиво погладили упругие бедра.

А вот это она зря — забираться к нему на колени в одном белье…

Разумеется, пока они добрались до завтрака, чертов кофе успел остыть!

ЭПИЛОГ

Солнце медленно клонилось к горизонту, и раскаленный воздух постепенно начинал охлаждаться. Все еще было жарко, но духота уже не сводила с ума. Поверхность реки казалась ровным, гладким зеркалом, в котором матово отражалась красота местной природы. Где-то высоко в деревьях пели птицы, и эти звуки мягко разносил над берегом игривый ветерок. В последний день перед открытием сезона на базе отдыха было безлюдно и тихо.

— Оль, я еще раз искупаюсь, ладно? — Спросила Вера.

Она сложила ладошки вместе и посмотрела на девушку таким взглядом, что отказать было совершенно невозможно.

— Конечно, иди. — Улыбнулась Оля. — Только позови папу, пусть за тобой присмотрит.