- Я полгода мучилась с молокоотсосом, Александр Фёдорович. Я делала всё, чтобы сохранить молоко для своего сына, а ты всё это время знал, что я могу быть рядом со своим ребёнком, не опасаясь за свою жизнь. Ты знал, но молчал. Почему?!
Мужчина бледнеет, мотает головой, а затем тянет ко мне руки, но я делаю два шага назад.
- Почему?! – Кричу я.
Ярик вздрагивает и начинает хныкать. Я прижимаю его к своей груди.
- Это был мой единственный шанс уберечь тебя от них двоих. – Растерянно говорит Александр Фёдорович. – Ни мой племянник, ни этот зверь Загорский – они не были тебя достойны, не понимали, какая ты. Я просто… просто хотел…
- Поэтому ты решил обмануть меня?
Да этот человек настолько безумен, что его не остановил ни страх перед Марком, ни необходимость врать мне, ни опасность того, что его разоблачат ещё на этапе подкупа работников морга и подмены тел. Да он просто болен, тронут на всю голову!
- Полечка, - он снова тянет руки, а я уворачиваюсь. – Поля, ты не понимаешь. Я ведь поехал тогда спасти Вика и тебя. Знал, что те люди хотят сделать. Подъехал, побежал к обрыву, увидел людей Загорского, а потом подошёл к краю и увидел тебя лежащей на земле на скользком уступе. Пока они суетились, всё заволокло дымом, я спустился и вытащил тебя. Я ведь просто знал, что этот негодяй никогда тебя просто так не отпустит, понял, что нельзя говорить ему, что другого шанса у меня не будет…
- Ты отнял у меня полгода жизни, - я больше не скрываю от него звучащих в моём голосе слёз. – Полгода жизни! И моего сына!
- Я думал, так будет лучше! – Он тянет ко мне дрожащие руки. – Я ведь люблю тебя, Полечка! Люблю так, как никто не любил. Давай уедем? Позволь мне искупить мою вину! Позволь…
- Ты никого не любишь, Александр Фёдорович. – Мотаю головой я. – Никого! Тебе столько лет, а встретить старость не с кем, вот и всё. Я-то думала, что ты мне помогал, а ты просто эгоист…
- Полечка!
Я останавливаю его жестом.
- Тебе лучше исчезнуть немедленно. – Горько усмехаюсь я. – Загорский всё знает. Если он доберётся до тебя, то тебя ждёт участь тех киллеров, которые расправились с Виком. Ты ведь видел, что он с ними сделал, да? – Я качаю головой. – Он сказал, что ты был там.
Мужчина дрожит, а я показываю кивком головы на машину. Пусть бежит, пусть уезжает, пусть берёт остатки денег Загорского и всю жизнь прячется по углам, как крыса, и ждёт возмездия.
Я смачно плюю ему под ноги и ухожу.
- Поля! – С досады кричит он.
- Забудь меня. – Отвечаю я.