— Ну так, — давится. Обмер, гадина, на пороге. Взгляд на нас: — По телеку — один бредофан. А у вас тут такие страсти.

— Так, а ты где? Что с тобой? — резво вмешалась, перебила нашу перепалку Женька.

Пристыжено спрятала я взор. Чувствую, как уже заливаюсь стыдом. Ведь… хоть и дура Ритка… а по сути — попала в яблочко.

Шумный вздох, и только собралась ответить, как вмиг отозвался, перебивая меня, Мирон:

— Да что-что? — гыгыкнул. — Похитил я ее. Моя теперь Мальвина — а ты вон… о пузожителе лучше думай.

— В смысле? — ошарашено округлила очи. — Похитил… — несмело добавила, повторила та.

Нервно рассмеялась я:

— Да шутит он. А то еще, небось, подумаешь, что правда… и мне этот макияж он сотворил. Нет, Жень… просто… — прокашлялась я. Молчит подруга — внимательно выжидает.

Не охота врать. Ей Богу… не знаю почему, после всех этих ее откровений, рдения… попыток отыскать меня — не охота.

Осмеливаюсь, обрушиваю взгляд ей в глаза:

— Обстоятельства так сложились. Жизнь перевернулась моя — а Мирон… он меня спас.

— Это из-за Рожи, да? — торопливо.

Чиркнула непростительной правдой Женька, отчего я даже вздрогнула невольно.

Лихорадочно заплясал мой взор:

— Нет… не он. Не из-за него, — качаю головой. — И без того… нашлись благодетели, — нагло вру, сгорая, давясь безысходностью.

Удивленно вздернула та бровями, но смолчала. Не стала больше язвить раны.

Лишь нервно сглотнула… она, я.

— Так это, — торопливо ожила Жарова, пытаясь смыть неловкость. — Что там диплом? Когда у вас защита?

— А… — протянула я растерянно. Взор около. — Пятнадцатого-двадцатого, где-то в этих числах сулили, если не ошибаюсь.

— Так это уже скоро, — гаркнула удивленно. — И ты не знаешь когда точно?