Со вторым ребенком пока решили повременить, дабы сначала этого до ума довести. Пусть чуть старше станет, тогда и о прибавлении подумаем. Леня подумает. Так что таблетки противозачаточные отныне пила с позволения, не таясь.

Отныне и навсегда я стала Ванессой Серебровой. Я нашла в себе смирение и приняла свою судьбу. Долг есть долг. И его надо отдавать. Будь это перед отцом, мужем… или сыном.

* * *

С родителями я больше не общалась. В принципе, как и вообще ни с кем другим: ни подруг, ни друзей. Всё свое внимание уделяла семье и домашним хлопотам.

Свекровь и свекор хорошие мне достались. И пусть и слова доброго от них не дождешься, зато и злым не баловали. Сын взрослый, а потому и нос свой даже не показывали… За что без меры благодарна.

Внука видели строго по праздникам, и то… в основном его сам Леня к ним возил на сей светский раут (дабы побыть без тотального контроля молодой, перепуганной мамочки). И не то, чтоб недолюбливали меня или Малого. Нет. Просто люди такие, да и у них дел по горло. Настоящий выходной, по сути, выпадал исключительно на все те же праздники. Праздник становился праздником, и я могла хоть немного передохнуть.

Так что… никаких претензий: у них — ко мне, а у меня — к ним.

Позже, не знаю, с чьей доброй подсказки, или сам догадался, нашел временную нянечку (от постоянных услуг отказались — не любит Леня чужих людей в доме — и в этом мы с ним едины). Так что немного, а смогла хоть иногда разгружаться или выкручиваться из сложных ситуаций.

Сын подрос, и вот уже недавно мы отпраздновали два годика. Увы, пришлось всем вместе собраться: с настоятельной просьбы мужа позвали даже моего отца, мать и Аннет. Были и его родители.

Тот еще личный ад для меня.

После всего… как бы ни странно звучало, только на Аннет спокойно и могла смотреть. И то, потому что на нее мне было глубоко плевать.

Отпраздновали, поставили галочку — и на том спасибо. Ребенок счастлив, а что еще любящей матери нужно?

Да только это было лишь начало. Начало перемен.

Леня взялся меня таскать с собой на свои корпоративы… и дружеские посиделки. Нет, не всегда, но как для меня, затворника, довольно часто.

Нашлось место в моей жизни и даже новым друзьям. Для меня — новым.

Матросов «Жорик». Тот самый, что радетельным Свидетелем на нашей свадьбе был, и у которого не раз оставался после пьянок ночевать мой муженек.

Отныне и меня приобщили к этому обществу, всучив новые обязанности, в том числе мило улыбаться тем, кто искренне раздражал.

— Нашел бы он уже себе постоянную как-нибудь девушку, вон сколько нормальных ходит! — гневно выпалила я, стоя у зеркала, прихорашиваясь на очередной такой «развеселый» поход.