— Можно я с вами? — отчаянно я.

— Ну, а куда ж ты денешься? — улыбнулся мужчина.

* * *

(Л е о н и д)

Не успел я зайти в дом, разуться, не успел даже справиться у няньки, как обстоят дела (что там ребенок), как вдруг следом — звонок.

Настороженные шаги ближе. Не менее настороженный взгляд в глазок — побелел я от ужаса.

И снова настырное нажатие на кнопку. Следом, будто гром, заколотили в дверь.

Провернуть барашек замка, дернуть на себя стальное полотно:

— А-альберт… К-константинович, — заикаясь. — К-какими судьбами? — попятился я назад.

— А то ты не знаешь… — циничное.

…

Увидел. А после и вовсе увидел в окно: и этого… ее хахаля е**чего, и саму с*ку, что около машины истерики свои устраивала — все сюда, в дом рвалась.

Шумный вздох смертника — обернулся я к гостю. Махнул рукой, приглашая:

— В кабинет?

…

— Ну, ты же понимаешь, — искренне завел Вольский, едва мы скрылись за дубовой, резной дверью. — Мне на эту вашу… «ситуацию», — повел пальцем около, — пое**ть. — Глаза в глаза со мной. Замерли посреди кабинета. Не дышу. — НО… — продолжил, — этот человечек, — кивнул на выход головой, — который со мной пришел, Федор Рогожин. Если ты еще не в курсе, то он уже родственник Мире: вон как… наш молодец за него всем *опы рвал. И вот Его уже — я расстраивать не хочу. Давай по-нормальному: отдавай пацана — и разойдемся… подобру-поздорову.

— Мне Мира не указ, — отчаянно, на грани откровенной паники.

— Да ты что? — сарказмом. — И давно? — ядовитая ухмылка.

— Я буду судиться, — сдержанно, тихо.

— Да пожалуйста, — лукавая усмешка. — Только учти… не стоит копать там, где не готов смириться с тем, что отроешь.