Фред Копперсмит, Й.Й. Линкс. «Заявка на патент: век фантастических изобретений». Лондон, 1949.
Лечебная горизонталь
Лечебная горизонталь
К концу XIX века вошло в моду лежание как метод лечения, особенно при нервном истощении (сегодня его называют неврастенией), истерии и общем физическом истощении. «Чтобы дать нервной системе необходимую для ее восстановления степень покоя, мы должны заботиться о максимальном исключении всех чувственных возбудителей, всех волевых усилий и мыслительных процессов, требующих напряжения», – писал невропатолог Леопольд Лёвенфельд (1847–1924). Он несколько лет практиковал в Нью-Йорке, потом возвратился в Мюнхен, где применял в числе прочих методов и гипноз. Во многих случаях он сочетал лежание с «лечением питанием по Митчеллу – Плейферу», названным по именам американца Сайласа Уэйра Митчелла, который придумал и сделал популярным лечение лежанием на воздухе, и англичанина Плейфера. В сложных случаях больной должен был проводить в постели от шести до восьми недель. В начале этого периода ему даже не разрешали присаживаться, все это время пациента кормили, можно сказать прямо-таки «откармливали» (недаром этот метод называли «лечебным откормом»). Меню включало большое количество молока, позднее – супы, солодовый экстракт, а также шампанское или красное вино во время еды. Вскоре Томас Манн описал этот метод лечения и общество, собиравшееся в санаториях, в истории Ганса Касторпа, молодого человека, приехавшего в «Берггоф» навестить кузена и вскоре оказавшегося лежащим по предписанию врача «в замечательном шезлонге на своем балконе». Он рискует превратиться «в настоящую мумию», которую впереди ожидают «только часы лежания». Лежание, «горизонтальный образ жизни», в «Волшебной горе» вырастает даже до «горизонтальной формы существования»: «Нам велено как можно больше лежать… Сеттембрини уверяет, что мы проводим всю нашу жизнь в горизонтальном положении, поэтому являемся, так сказать, горизонталами… По-моему, довольно плоская шутка»[29]. И Зигмунд Фрейд пишет в своих «Очерках об истерии», что после первоначального предубеждения он привык к тому, чтобы «сочетать психотерапию с лечебным лежанием, которое при необходимости превращалось в полное лечение питанием по Митчеллу и Плейферу». Далее он обосновывает свое решение: «При этом я получаю то преимущество, что, с одной стороны, могу во время психотерапии избежать чрезвычайно мешающего влияния новых психических впечатлений, а с другой стороны – исключаю скуку “откорма”, от которой больной часто впадает во вредную мечтательность».