Нечто подобное мы наблюдали и в индийских деревнях, охваченных нашим исследованием^{388}. Из 75 деревень, для которых с 2007 по 2010 год мы составляли карту социальных сетей, микрофинансирование проникло в 43 деревни, но не затронуло остальные 33. В тех деревнях, где людям начали выдавать микрокредиты, плотность местных сетей снизилась на дополнительные 15 % по сравнению с теми деревнями, где микрофинансирование не появилось. Жители начали занимать деньги у банка и почти перестали занимать у друзей. Это вызвало и масштабные сопутствующие эффекты. Соответственно ужалась и сеть людей, помогавших друг другу советами. К тому же побочные эффекты коснулись и тех, кто не участвовал в программе микрофинансирования в тех деревнях, где оно стало доступным. Даже связи между двумя людьми, решившими не брать микрокредитов, часто таяли. Таким образом, контакт с рынком банковских услуг не только предсказуемо вытеснил некоторые типы отношений, но и привел к общему спаду социальной активности в деревнях, куда эти услуги проникли.

Эти кардинальные изменения в сетях, помимо постепенно нарастающих, могут быть очень разрушительными. Особенно заметно это при изучении таких обществ, где с давних пор придавалось особое культурное значение общественным и семейным узам и ценностям. Это не значит, что прогресс должен остановиться. Я просто хочу сказать, что масштабные сдвиги, заставляющие людей менять и место жительства, и образ жизни, порой разрывают существующие сети, а это создает сложности для тех, кто по-прежнему во многом полагается на неформальные человеческие отношения.

Чем больше мир меняется

Технологии продолжат меняться и менять наши сети. Человечество проходило “перепрошивку” уже много раз: с появлением типографского станка, переписки, железных дорог, заокеанских путешествий, телеграфа, телефона, интернета и социальных онлайн-сетей. Пожалуй, лишь по причине собственной заносчивости мы воображаем, будто нынешние изменения в нашей жизни – подлинно революционные и не сравнимые с прежними.

Тем не менее происходящие изменения очень даже реальны, в чем мы убедились на примере сетей торговых и военных союзов. Однако люди предсказуемы. Человеческие сети легкоопознаваемы, с некоторых пор им свойственны определенные закономерности. В наших социальных преобразованиях мы видим нарастание – становится “больше” всего: плотнее становятся сети, усиливается гомофилия, растет поляризация, ускоряется движение информации и заражение. И, как мы видели, даже малые перемены в связанности могут иметь большие последствия. Даже если перемены касаются не формы, а лишь масштаба наших сетей, это сильно влияет на процессы заражения, на иммобильность и поляризацию.