Итак, после того как субъективность, для-себя-бытие понятия перешло, как мы видели, в его в-себе-бытие, в объективность, оказалось в дальнейшем, что в последней снова обнаружилась отрицательность, свойственная его для-себя-бытию; понятие определило себя в объективности так, что его особенность есть внешняя объективность, или, иначе говоря, оно определило себя как простое конкретное единство, внешность которого есть его собственное самоопределение. Движение цели достигло теперь того, что момент внешности не только положен в понятии и понятие есть не только некоторое долженствование и стремление, но, как конкретная тотальность, тождественно с непосредственной объективностью. Это тождество есть, с одной стороны, простое понятие и равным образом непосредственная объективность, но, с другой стороны, оно столь же существенно есть опосредствование, и лишь через последнее, как снимающее само себя опосредствование, оно есть эта простая непосредственность; таким образом, понятие состоит существенно в том, что оно, как для-себя-сущее тождество, отлично от своей в-себе-сущей объективности и в силу этого обладает внешностью, но в этой внешней тотальности образует ее самоопределяющее тождество. Таким образом, понятие есть теперь идея.