Из этого следует, что, когда мы будем взбираться вверх с 38-го этажа, все атомы, соединившиеся во все молекулы, из которых собрались все структуры, когда-либо появившиеся в космосе — камни, вода, кролики, деревья, вы, я, планеты, спутники, звезды и т. п., разрушатся и исчезнут. Все распадется. Во Вселенной останутся только отдельные кирпичики-частицы, в основном электроны, позитроны, нейтрино и фотоны; они будут носиться по космосу, усеянному тут и там дремлющими, хотя и прожорливыми черными дырами.
На более низких этажах главной задачей жизни является обуздание подходящей высококачественной низкоэнтропийной энергии для обеспечения процессов жизнедеятельности. После 38-го этажа задача становится более фундаментальной. С распадом атомов и молекул обрушится главная опора жизни и большинства структур в космосе. Станет ли это для жизни последним пределом, если она, конечно, сможет до этого дотянуть? Возможно. Но возможно также, что на тех промежутках времени, о которых мы говорим, — в миллиард миллиардов миллиардов раз больше нынешнего возраста Вселенной — жизнь успеет развиться в такую форму, что давно уже избавится от всякой нужды в биологической архитектуре, которая необходима ей в настоящее время. Возможно даже, что сами категории жизни и разума станут слишком грубыми и неуклюжими для их будущих воплощений, которые потребуют для описания совершенно новых характеристик.
Все подобные рассуждения основываются, разумеется, на том предположении, что жизнь и разум не зависят от конкретного физического носителя, такого как клетка, тело и мозг, но представляют собой набор взаимосвязанных процессов. До сих пор изучение жизненных процессов монополизировано биологией, но это, возможно, отражает лишь капризы эволюции путем естественного отбора на планете Земля. Если какие-то иные конфигурации базовых частиц смогут корректно реализовать процессы, необходимые для жизни и разума, то такая система тоже будет живой и будет мыслить.
Наш подход здесь заключается в том, чтобы занять самую общую позицию и рассмотреть вероятность того, что даже в отсутствие сложных атомов и молекул может существовать какая-то разновидность мыслящего сознания. Поэтому мы зададимся следующим вопросом: если считать единственным, но абсолютно непоколебимым ограничением то, что процесс мышления полностью подчиняется законам физики, то будет ли мысль существовать бесконечно?
Будущее мысли
Может показаться, что анализ будущего мысли — классическое проявление гордыни. Из личного опыта каждый из нас знает, что такое мыслить, но, как стало ясно в главе 5, строгая наука о сознании и разуме сегодня делает только первые шаги. В науке о движении мы прошли путь от Ньютоновых законов до совершенно непохожих на них законов Шредингера менее чем за три столетия, как же мы можем надеяться сказать что-нибудь значимое о будущем мысли на интервалах времени, в составе которых и миллиард веков едва заметен?