Касарели, даже не поблагодарив, вышел из кабинета. Не распечатывая пакета, положил его в карман и отправился домой. Юрий чувствовал, что его ждет какой-то неприятный сюрприз.

Джуаншер не ожидал, что письмо, которое принес Отар, будет таким интересным. Найдя старое дело об автодорожном происшествии и изучив его, он заподозрил неладное.

Факты были противоречивы, выводы не всегда логичны. Взять хотя бы то, что преступник, практически ускользнувший от разоблачения, неожиданно приходит с чистосердечным признанием. Положим, совесть замучила. Но почему тогда он не может указать место аварии? Забыл? Пожалуй, и такое бывает. Растерялся, разволновался, как объяснил позже. Но нет, неубедительно.

Инспектор не раз имел дело с парадоксами человеческой памяти. Случалось, несколько человек одновременно становились свидетелями какого-то происшествия. Через час они рассказывали о нем каждый по-своему и давали столь противоречивые показания, что казалось, — видели совершенно разные события.

А тут еще суд разобрал дело наспех, не вникая в детали… Хотя что вникать, когда и так все ясно: обвиняемый чистосердечно признался, что задавил девушку, что вел машину на большой скорости и не успел притормозить…

И все же что-то настораживало Джуаншера в этом «ясном» деле. Отнюдь не поспешность судьи и низкий профессионализм следователя.

— Чувствую, уже увлекся, — вывел его из задумчивости Темур. — Так ушел в свои мысли, что даже не заметил моего появления.

Они пожали друг другу руки.

— Садись, Темур, — Джуаншер указал на стул. — Вот, ковыряюсь в этом деле. Пока ничего не обнаружил, но, признаться, вызывает подозрение целый ряд обстоятельств, — он закурил, помолчал, потом спросил: — А ты успел?

— Конечно. За два дня и не то можно узнать.

— Так не тяни! Говори!

— Отбыл срок наказания в исправительно-трудовой колонии общего режима. Чувствовал себя там как рыба в воде.

— По полученным данным, он впервые привлекался к уголовной ответственности, — прервал Джуаншер.

— В колонии он находился на усиленном питании. Сейчас настроение более чем оптимистическое, живет на широкую ногу. Для меня загадка: кто снабжает его так щедро?

— Разумеется, тебе этого никто не скажет.

— Меня и другое тревожит. Что заставило того человека самого пойти в тюрьму?

— Трудно сказать. Может быть, доказывал кому-то преданность или таким образом скрыл другое, более тяжкое преступление. Нельзя исключать и материальную выгоду. А если ни одно из моих предположений не подтверждается, значит, он попросту идиот или ненормальный.

— Надо проверить все эти версии.