Пробовал удариться в загул — не помогло, кинулся за помощью к друзьям — друзей-то и не осталось, даже дома стояла зловещая тишина.

Рамаз отошел от зеркала. Он успел заметить, как постарел.

В гостиной нос к носу столкнулся с Бено. У отца был нездоровый серый цвет лица, он как-то сник, ссутулился и даже ходить стал шаркающей походкой.

— Уходишь? — спросил Бено.

— Да. Тебе что-нибудь надо?

— Нет, я так… хотя, — Бено опустился на стул. — Будь осторожен. Времена изменились, люди стали злые…

— Ты плохо спал?

— Слухи идут нехорошие. Кого-то снимают, кого-то арестовывают. И что за собачья жизнь настала — ничего не разберешь!

— Боюсь, ты нездоров. Врача вызвать!

— На кой черт мне врач, когда ты здесь! Не я, а ты не спал всю ночь! Что тебя терзает? Нам надо серьезно поговорить.

— Что случилось? Ты нервничаешь, уж не Манучара ли сняли?

— Скоро и у Манучара наступят черные деньки.

— Ты что-то знаешь?

Бено опустил голову, тяжело вздохнул.

— Вчера вечером Варлама прокатили.

— Как это — прокатили?

— На коллегии министерства… Ты же знаешь, он должен был стать начальником управления. Он им уже не будет…

— Почему?

— На фабрике дело открылось… Главного инженера арестовали, заведующего складом, еще кое-кого…

— Когда?