— Однако здорово ты работаешь плетью! — говорит он со злобой.

Даур отступает на шаг.

— Да вы с ума сошли!.. Когда это тебя?

— Будто не знаешь? Вчера.

— Где?

— У лавки проклятого Кучука-эффенди.

— Что ты там делал?

— Мы с Согумом хотели послушать, как они чешут там свои языки.

— Кто это «они»?

— Кучук, дочь-красотка и разные вороны…

Даур проводит шершавой ладонью по загорелому лбу.

— Разве у них были гости? — спрашивает Даур.

— Были.

— А вы уверены?

— Они долго там шушукались… — Темур уставился на Даура острым испытующим взглядом. — К ним приехал еще один всадник… Он и огрел меня.

— И ты думаешь, что этим всадником был я?

— Я ничего не думаю, — уклончиво ответил Темур.

Даур постоял в нерешительности: продолжать разговор или нет? Ясно, что он обманут. Теперь видно и слепцу, что Саида вчера солгала. Но только ли вчера?

Губы у Даура синеют от злости, голова падает на грудь от стыда перед честными людьми, которые стоят перед ним.

— Вот что, — говорит он приглушенно, — вчера я был на Пицунде. Все видел своими глазами. Я плакал на свежих могилах. Там нынче моя душа, а не здесь… Так вот, клянусь теми могилами: не я ударил плетью Темура, не было меня среди этих черных воронов!