— Эй, послушайте!
Она царственно молчит. Я будто любовник, которого в полночь голым выставили на лестничную площадку, и теперь он пытается восстановить мир — через почтовую щель в двери.
— Послушайте, извините меня, — кричу я. — Я не хотел хамить. Просто с языка сорвалось. Обещаю быть паинькой.
— Вали отсюда, — спокойно говорит девица из безопасного угла своей норы.
Уже первый час. Где-то наверху совершенно определенно какая-нибудь Сюзи или Мэри стучит к Грэхему: «Шеф, с этим интервью
— Пожалуйста, — молю я, — ради всего святого… Я жутко извиняюсь, я готов язык себе откусить и выбросить на помойку…
— Вали отсюда, или я охрану вызову. И не думай, что я не скажу Грэхему, каких сволочей он мне сюда присылает!
Тут мой ошалелый взгляд падает на сумку с ноутбуком. Ему уже несколько лет, и он, на пару со мной, много чего повидал. В ломбарде за него дадут максимум двести пятьдесят наличными — да и то если у меня хватит времени дойти до ломбарда и сторговаться. Другой вариант действий: вышибить дверь кассы, трахнуть девицу чем-нибудь по голове и забрать все деньги.
— Эй, послушайте, — говорю я, — у меня тут хороший ноутбук. И знаете — я могу вам его подарить. Если вы дадите мне мой гонорар.
Девица молча смотрит на меня.
— Отличная машина, куплена только пару лет назад. «Макинтош». Разве это не классное предложение?
«Загонишь, дура, и накупишь себе наркоты», — думаю я.
Наверное, она думает примерно то же. Потому что на ее лице появляется многообещающая глубокомысленность.
— Ну-ка поднимите к окошку свою штуковину, — говорит она.
Я быстренько извлекаю небесно-голубой ноутбук из сумки и поднимаю его на обозрение.
— Мне больше нравится оранжевый, — тянет эта повсеместно окольцованная изуверка.
— Главное — не цвет, — указываю я. — Главное внутри. И он ваш. Просто дайте мне, что мне положено. А подарок примите в знак извинения.
Девица не двигается с места. Я держу ноутбук с рекламной улыбкой на роже. Лот номер сто сорок пять! Кто больше?
— Ну ладно, уговорили, — наконец роняет она, сидя прежним каменным истуканом. — Зовут?