– Детка, ну ты даешь!

– Черт побери, давай следующий!

– Издеваешься? – рассмеялся Томас. – Да ты же опасна для общества!

– Давай сюда!

– Ладно-ладно, держи!

Томас наклонился, чтобы поднять второй баклажан, и тут раздался высокий, пронзительный, душераздирающий крик. После него наступила мертвая тишина, и Амина с ужасом посмотрела на небо.

– Это еще что за чертовщина? – спросила она.

– Без понятия!

И тут они снова услышали этот дикий, звериный вопль такой силы, что оба вскочили на ноги. Принц Филип тревожно залаял, они переглянулись с широко открытыми глазами, потому что начали понимать, что происходит. Крик раздался в третий раз, и они побежали через поле, пробираясь через заросли бурьяна в сторону сада, Амина старалась не отставать от отца.

На земле, с покрытыми грязью пальцами и перепачканным лицом, скорчилась Камала. Из ее горла вырывался нечеловеческий вой. Амина с Томасом подбежали к ней, перескакивая через баки с компостом и горы мусора. Камала упала! Она лежит на земле! Принц Филип сердито лаял на закрытую садовую калитку.

– Мам!

Земля была разворочена, повсюду валялись черные комья почвы, рядом лежала брошенная садовая лопата. Рядом с ней сидела Камала, обхватив себя за плечи, и раскачивалась туда-сюда. Амина склонилась над ней и дотронулась до плеча:

– Мам? С тобой все в порядке?

Камала дернулась и выронила из рук манжет куртки.

– О господи… Мама, что ты делаешь с…

– Ты! – заорала Камала. – Уходи! Уходи отсюда, черт поганый!

Она обращалась не к Амине. Камала смотрела в сторону садовой калитки, рядом с которой стоял Томас, и ее взор горел ненавистью.

– Папа? Папа не… – начала было Амина, но тут взглянула на отца.

Тот не сводил глаз с кожаной куртки Акила. На его лице застыло печальное, потрясенное выражение, как у человека, который возвращается в реальный мир после глубокого сна.

– Пап?