Заперев дверь, Костя прошел в уголок и царственно воссел на одноколесную тачку. По пути он наступил на узловатый, мокро хрустнувший корень хрена. Бугайчик Леша и чернявенький мальчонка тоже сели – так же, как и до моего вторжения: один – раскорякой, а другой – на ведро. Кстати, забыл упомянуть, ведь Костя нас познакомил, и теперь я знал, что на ведре – Толя, а у стены – Сергей (всё еще потирает затылок, вот задел за ухом за дужку очков, и они подпрыгнули). Я же стоял, привалившись к косяку, как прежде: дверью меня не стронуло.

– Проходи, Ген, присаживайся, чувствуй себя, как дома… – радушно предложил Костя.

– Но не забывай, что ты в гостях, – шаблонно закончил Леша, ухмыльнувшись заезженной остроте.

– Не забуду, – пообещал я, присматривая, куда бы притулиться.

Обстановочка в сарае была вполне деревенской: ведра и лейки, лопаты и вилы, промасленная рвань, рассохшиеся доски… Трое пареньков не портили картинку – сельские ребятишки, курящие махорку тайком от взрослых. А четвертый, переросток, – сельский дурень, который всё с пацанами да с пацанами… Банально, как лужок с пастушками! Но это всего лишь видимость, ведь вокруг – город, и курить ребятишки будут отнюдь не махорку.

– Сюда можно? – небрежно поинтересовался я, подходя к перевернутому ведру рядом с бугайчиком и, не дождавшись ответа, сел.