Собравшиеся скорбящие родственники воздали ей на глазах всего Парижа должные почести; их печаль казалась искренней, и она действительно была неподдельной, ведь всем уже было известно, что в своем завещании она не оставила им ни гроша. Все свое состояние богатая ханжа отдала священникам, собственноручно написав дарственную еще в то время, когда ее не признавали слабоумной; документ был составлен в ту самую неделю, когда больная, находясь на авеню Ван-Дейка, где ее лечили после апоплексического удара, вызвала к себе доверенного с ведома своей племянницы.

Вечером после погребения тети Лилины кое-кто из внучатных ее племянников высказал мысль, что надо опротестовать завещание. Для такого куша стоило потрудиться. По подсчетам нотариуса Жарно, у покойницы было крупное состояние. Можно было бы оспаривать, что завещательница находилась в здравом уме и твердой памяти, доказывать, что тут налицо мошенническое присвоение наследства путем злостного внушения. Проект сразу стал известен родным и через сутки был подхвачен всем молодым поколением. Бабушке Жюли Миньон, сестре покойной, не удавалось сдерживать напор новых Буссарделей, тем более что годы лишили ее прежней энергии; Луи-нотариус уже умер, сойдя в могилу через год после смерти своего брата-близнеца, но госпожа Буссардель заставила всех подчиниться своей воле.

Единственный раз в жизни она решительно восстала против своей семьи и дала бой всей родне; победа далась ей нелегко, ибо к досаде обойденных наследников присоединилось еще другое, сложное чувство, проистекавшее из их затаенного безбожия. Они были настоящими парижскими буржуа, людьми своего времени и поэтому в большей или меньшей степени являлись антиклерикалами. Буссардели не отличались набожностью, никогда по-настоящему не соблюдали предписаний церкви, и то обстоятельство, что служители церкви одержали над ними верх, задевало их за живое настолько, что они потеряли всякое чувство меры.

- Нет, завещание не будет опротестовано! - решительно заявила госпожа Буссардель. - Я этого не допущу! Я знаю лучше всех вас, как было дело, и утверждаю, что тетушка была в полном уме, когда составляла дарственную. Предупреждаю вас, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы избавить семью от позора и опасности подобного процесса.

Победа, одержанная в жарком сражении, еще больше укрепила ее монаршью власть.

Она сама занялась всем. Прежде всего целиком и полностью возвратила всю обстановку из квартиры покойной, так как в свое время все сдала на хранение; и теперь она была рада, что за девять лет заточения тети Лилины в сумасшедшем доме не позволила себе взять ни малейшего пустячка из ее вещей. Затем она вручила душеприказчику покойной, старику Минотту (ни один из священнослужителей не показывался), все личные ее бумаги, которые госпожа Буссардель, по правде сказать, просмотрела и кое-что изъяла из них, после того как отвезла больную в Кретейль.