— Но, Таня, эти работы стоят деньги и немалые, уверяю тебя. Мне неудобно принимать это от тебя.

Я растерялась. Но потом начала улыбаться. А что я хотела? Господин Кобаяси был высокопоставленным чиновником, человеком далеко не бедным, и меня он воспринимал, как гейшу. Это было не вполне в Традициях принимать от меня такие дорогие подарки, тем более без всякого повода.

— Хорошо, Кобаяси-сан, — согласилась я. — Оцените и заплатите, сколько сочтете нужным.

Он кивнул и облегченно улыбнулся.

«Интересно, а без предварительного связывания он может сексом заниматься?» — пришла в голову неожиданная мысль.

Я не смогла сдержать улыбки и пристально на него глянула. Господин Кобаяси сразу как-то подобрался и тоже вперил в меня внимательный взгляд. Я отодвинула поднос и пересела к нему поближе. Мне всегда нравились его темно-карие блестящие глаза. Они были довольно большими и красивой формы. Я погрузила в них взгляд, чувствуя, как начинает нарастать желание. Господин Кобаяси придвинулся ко мне и обнял за талию. Он тоже не отрываясь смотрел мне в глаза. И вот его рука забралась в вырез моей блузки, и пальцы нервно сжали грудь. Я вздрогнула и не смогла сдержать стона. Он прижал меня к себе и начал целовать. Его язык двигался внутри моего рта, пальцы крутили соски. Моя рука скользнула вниз, и я начала гладить бугор, выпирающий из его брюк.

«Да он явно может и без сеанса шибари», — подумала я и улыбнулась.

Но его губы тут же вновь приникли к моим. Он опрокинул меня на спину, быстро поднял юбку и навалился. Господин Кобаяси двигался стремительно. Стиль его секса оказался напористым, грубоватым и необычайно страстным. Но мне это нравилось. Такая здоровая мужская самость мгновенно возбуждала. К тому же я ожидала другого. После сеанса обвязки господин Кобаяси был мягок, нежен и обращался со мной, словно с дорогой хрустальной вазой, которую он боялся разбить. Он двигался плавно, входил не так глубоко, сжимал более нежно. Казалось, что всю агрессию и излишнюю страстность он вкладывал в процесс обвязки, а секс служил лишь дополнением. Но сейчас все выглядело совершенно по-другому.

Когда «фрукт лопнул», мы разжали объятия и легли на спины. Я привыкла к японской сдержанности, поэтому когда господин Кобаяси заговорил, очень удивилась.

— Я в растерянности, — сказал он после непродолжительного молчания. — Давно, ты не представляешь насколько давно, я не делал это вот так. Мне казалось, что такой обыденный акт неинтересен и примитивен. Я испытывал настоящее наслаждение, лишь в момент, когда обвязывал женское тело, создавая из него произведение искусства. Но сейчас понимаю, что был не прав. Ты необыкновенная женщина. Сегодня с тобой я испытал необычайно тонкое и изысканное удовольствие, что-то совершенно новое.