— Где ж ты такую красавицу найдёшь? — удивился Александр. — В Хохляндию, что ли, за ней поедешь?

— А что? Денег у меня теперь на всё хватит! — хвастливо заявил Григорий. — И дом построю, и лодку куплю, и за хохлушкой съезжу, если в Забайкалье не отыщу.

— А я вот даже ума не приложу, куда потрачу свои деньги, — как-то невесело сообщил Кацапов. — Когда вербовался на прииск, думал, вернусь в деревню, накуплю подарков всем родственникам, а потом помотаюсь по стране, мир посмотрю. А сейчас даже не знаю, чего мне больше хочется: шумной городской жизни или таёжной тишины. Женатиком я уже побывал по дурости.

— Ты был женат? — удивился Григорий.

— Бы-ыл. Матушка моя постаралась, подыскала богатенькую невесту, — усмехнулся Александр. — Остались мы с матерью на мели после смерти отца… Большевики забрали у меня под расписку две лодки, но так и не вернули ни одной. Как жить дальше? Наша семья из поколения в поколение занималась сплавом руды, да леса. А без шитиков — что? Полный крах. Пытался подрабатывать вначале — бараки строил. Потом эта кормушка быстро закончилась. Бараков больше не требовалось. На шее — мать-белоручка, не приспособленная для работы, да брат инвалид. Лошадей и корову продали, жили огородом. Вот мать и надумала женить меня.

— Девка-то, хоть красивая? — поинтересовался Григорий.

— Была бы красавица — на бедняка не позарилась бы.

— Неужто страхилятина какая?

— На лицо-то ещё, куда ни шло — смазливая бабёнка, но уж больно худая. Жердь в стогу сена и та толще, — снова усмехнулся Кацапов, вспомнив бывшую жену.

— Зачем согласился жениться на ней?

— Сам не знаю, — пожал плечами Александр. — Может, потому что доброй она оказалась, послушной. Думал, стерпится, слюбится, не все ведь по любви сходятся. Может, так бы оно и получилось, если бы не одно «но».

— Колдунья, поди, какая-нибудь, — забежал вперёд Григорий с предположением.

— Не-ет, бабья икра в ней мёртвой оказалась. Не завязывались у неё дети почему-то. Сводил к докторам, а они развели руками. А без детей как? Зачем жить с пустышкой, верно?

— И ты развёлся?

— Перед тем, как в армию идти, ушёл я от жены ненаглядной. Богатством её так и не удалось воспользоваться — всё имущество в колхоз ушло. Стала моя Нинка-жердинка обычной колхозницей, палочки зарабатывала в конторской книге, вместо денег, — на лице Кацапова скользнула горькая усмешка и тут же пропала.

— Да, не повезло, — посочувствовал Григорий.

— А я думаю — наоборот, не позволил себя сцапать раньше времени. По мне свобода и независимость лучше всего на свете. Семьёй надо обзаводиться тогда, когда душа сама этого захочет.