— Это квартира, одиннадцатый этаж и тут толпа народа.

— То, что толпа народа – это хорошо. Можно скрыться незаметно, — написал Марков.

— Нельзя. Тут сидит какой-то хрен и пасёт меня.

— Отпросись в туалет и разведай обстановку. Я так всегда делаю, когда мне что-то нужно, — предложил Дятел.

Дятел может и фигню предлагал, но мысль насчет туалета не покидала меня с того самого момента, как оказался в машине Гашиша. Я свернул ВК и поднялся.

Хрыч посмотрел на меня одним глазом и проскрипел:

— Куда?

— В туалет.

Он закрыл глаз и я вышел. Мужики сидели на кухне и бухали. Их было довольно много.

— Куда? — подсёк меня Харя.

— В сортир.

Он вышел с кухни и, пока я был в туалете, ждал, а потом проследил, чтобы я вернулся в комнату.

Хрыч, неопределенного возраста, странный, сухой человечек, выбравшись из вороха тряпок, сидел на кровати и держал в руках «Всё зелёное», возле его ног валялся мой выпотрошенный рюкзак.

— Не трогай, — я бросился к нему и резко вырвал картину.

Поднял рюкзак, запихнул её туда и повесил к себе на грудь.

— Красивенькая такая, — елейным голоском хрипловато проговорил Хрыч. — Такие чудесные глазки и носик. И зелёные туфельки… Те самые.

— Угу, — я ждал, когда он снова заберется в свой угол, и можно будет вернуться к переписке.

— Продай, — вдруг попросил он. — Сколько хочешь за неё?

— Она не продается.

— А хочешь на велосипед обменяю?