Но было поздно. Он тоже опустил сумки на пол и угрожающе наставил на Ярослава палец.

— Приблизишься к ней хоть на шаг…

— И что? — нетерпеливо перебил Ярослав. — Что ты мне сделаешь?

— У меня было время, — Артём полез в карман и достал телефон, — пока вы там плавали на теплоходе. Я много про тебя узнал. Почитал твои соцсети, посты… Очень интересно пишешь. Увлекательно. Я даже запринтскринил кое-что на память.

Он быстро пролистал какие-то картинки на экране.

— Вот, здесь, например: «Ненавижу бабский трёп и глупые сплетни». Что это за выражение? Бабский трёп? Ярослав, ты сексист? Ты что-то имеешь против женщин? Чем это бабский трёп отличается от мужского? Или вот… Мне это больше всего нравится, — Артём сиял, как всегда, когда у него начинался кураж. — «Белый — цвет избранных. Цвет элиты и аристократии. Белый — это власть и свобода. Белый лучший из лучших».

— Это я про одежду писал, — тихо сказал Ярослав.

— Да какое про одежду? Ты что?! У меня просто нет слов. Ты понимаешь, в какое время живешь, чувак? Это очень оскорбительно, неэтично и не толерантно.

— Что за фигня? — Ярослав поморщился.

— Это, Ярослав, не фигня, — Артём резко посерьёзнел. — У меня много знакомых, которые охотно донесут эти и многие другие твои сомнительные высказывания до широкой общественности. Отвечаю — резонанс будет неслабый. И вряд ли твой универ сможет остаться в стороне, не опасаясь за свою репутацию.

— Ты реально думаешь, что кто-то серьёзно купится на эту чушь? — Ярослав попробовал изобразить равнодушие, но по глазам было видно, что он напрягся.

— Я просто сказал — не приближайся. Ясно тебе? — грубо наехал на него Артём. — И потом не ной, что не предупреждали.

Входная дверь раскрылась, но заходить Макс не стал.

— Тём, можно тебя?

— Куда ещё?

— Секундантом побудешь.

— Вы стреляться?

— Подтягиваться.

Артём передвинул пакеты под ноги Ярославу.

— Отнесешь на кухню, и будем считать, что дело закрыли.