Воспользовавшись подсказкой Неудобина, выпасли по баяну Шимингуэя. Когда вошли в приемную, секретарша нырнула в кабинет и долго не выходила. Наконец за двойной дверью стих инструмент, и делегацию попросили войти.
Шимингуэй даже и не пытался вникнуть в суть предложения. Единственное, что он спросил, как компьютерный комплекс стыкуется с линотипом.
— Никак, — огорчил его Орехов.
— Вот видите, возникнут проблемы! — просипел он с придыханием, как дырявые меха.
— Дело в том, что линотип вообще не нужен.
— Вот как? Занятно…
— Исключается вредный этап — отливка букв из металла. Бич высокой печати — злокачественные опухоли. Почти каждый работник, выходя на пенсию, заболевает раком.
— Но ведь мы не типография, — заметил Шимингуэй.
— Для вас — скорость верстки. В газету будут успевать последние новости.
— И этот ваш казус с лотереей, — с трудом выдавил Асбест Валерьянович. Одышка доставала его, даже если он никуда не поднимался.
— Мы могли бы на общественных началах, — предложил Артамонов.
— Эти излишне.
— Упустите время. Наступит момент, когда будет поздно.
— Успеем, — сказал Асбест Валерьянович, похрустывая «раковыми шейками», хорошо отбивающими запах. — Впрочем, я пришлю к вам компетентную комиссию.
Комиссия действительно через некоторое время появилась. Ее члены смотрелись однородной мазеобразной массой. Галка продемонстрировала им электронную верстку. Сотрудники закивали головами, как умные лошади, и, продолжая кивать, ушли.
— Здорово! — подытожил Орехов. — Кажется, им понравилось. Есть контакт!
— Да, похоже, их это поразило, — согласился Артамонов. — Лица, по крайней мере, окаменели.
На следующий день пришла одна Ужакова.
— Плотное сотрудничество вряд ли удастся, — передала она промежуточное решение Асбеста Валерьяновича, — но наметить точки соприкосновения можно. Чтобы перенять опыт.
Одна из точек — по соображению Шимингуэя — трактовалась следующим образом: «Ренталл» выгоняет пленку со шрифтами от малого кегля до великого, а редакция вырезает ножницами понравившиеся буквы и составляет заголовки на свой вкус.