И если в 40 лет я был просто обязан выкраивать время на занятия физическими упражнениями, то теперь мог в принципе забить на фитнесс, так как перенесенные мною в зрелом возрасте болезни достаточно хорошо укрепили мой организм. В отличие от меня, те мои сверстники, кто на протяжении последних двух-трех десятков лет хвастался отличным самочувствием, теперь активно пополняли кассы фитнесс-клубов – регулярными тренировками расплачиваясь с судьбой за хорошее здоровье в прошлом. Принцип «за все в этой жизни надо платить» – действовал неумолимо.

А еще мое здоровье теперь позволяло мне работать намного усерднее и интенсивнее, чем раньше. «Но какой от этого прок?» – недоумевал я. Наша жизнь не справедлива – человеку в полном расцвете сил нет смысла делать карьеру потому что недалек уже конец дееспособного возраста. Осознание этого печального факта ожидаемо привело к повышению уровня моего профессионального пофигизма – я стал работать еще хуже и вскоре меня вновь понизили в должности. В итоге по карьерной лестнице я спустился до ведущего специалиста – предпоследняя ступень в офисной иерархии компании «Окна и двери».

Зато сегодня нас освободили от работы на целый день и отправили на плановый медосмотр, что по мне было абсолютно бесполезным занятием – зачем проверять свое здоровье, если у тебя ничего не болит? Но как известно, приказы не обсуждаются.

Я сидел в очереди в кабинет окулиста, когда из кабинета травматолога, что был напротив вышли мама с темноволосой дочкой. Девочке на вид было лет 14-13, на ее правое колено был налеплен большой пластырь. По ее лицу было видно, что совсем недавно она сильно плакала: она всё ещё всхлипывала, прижавшись головой к плечу матери и повернувшись ко мне правым боком. Я с сочувствием посмотрел на ее заплаканное лицо, на широкий пластырь на коленке, на кроваво-синюю гематому, выступающую далеко за границы пластыря. Потом мой взгляд скользнул по ее правой голени и я вздрогнул от неожиданности. На голени виднелись три круглые родинки, выстроившиеся вертикально в ряд: большая, чуть поменьше и самая маленькая. Лера?!

Тут девочка подняла голову, вытерла слезы с лица и посмотрела вдаль коридора своими красивыми черными глазами – сомнений не оставалось это была Лера, моя бывшая любовница! Да все сходится, вон и шрам под пластырем на правой коленке, который без следа исчезнет через пару недель. Продолжая всхлипывать и ладошкой вытирать слезы с лица, Лера медленно повернула голову в мою сторону.

Я резко опустил глаза, отвернувшись чуть в сторону и прикрыв лицо ладонью, словно потирая левую бровь. Я боялся, что если мы встретимся глазами, то она меня сразу узнает и заорёт на весь коридор: «Он меня трахал!»