Никто не приходил к этому паршивому месту. Петр отрекся. Пуда повесился. Остальные от страха разбежались кто куда. Обезумевшая от горя Магдалина галлюцинировала, как галлюцинируют безутешные вдовы. Она-то и выдумала сказку про воскресение. И даже смогла позже убедить простаков-апостолов.
Про пещерку просто забыли.
Но не все. Через год малограмотная мать положила кости своего несчастного сына в глиняный ящик и похоронила его в какой-нибудь другой иерусалимской яме, которых тут что кротовых нор на берлинских газонах.
Так закончилась эта печальная история для ее главного героя.
Все остальное — креативный бред исстрадавшегося человечества. амбиции его мерзавцев-правителей и всезнающих шарлатанов пастырей. Лабиринт, в центре которого нет сокровища. только гулкая пустота, по которой разгуливают призраки.
Я много раз пытался снимать с рук в гробнице Иосифа. Чувствовал там какое-то присутствие. Но ничего не вышло.
Надо было все-таки купить штатив. Может быть тогда я смог бы разглядеть на снимках что-либо кроме темноты, неясных бликов и щербатых каменных стен…
Иерусалим в феврале
Никакой красоты я в холодном февральском Иерусалиме не заметил. Хотя вид на город с Масличной горы и замечателен. Но тут действуют не виды, не ландшафты, а целиком вся сумасшедшая топография этого места…
Или топология.
Странные возвышения, разделенные не долинами, не ущельями и не пересохшими потоками несуществующей воды, а провалами, разрывами в ткани бытия. Разрывами-кедронами, усеянными могилами и камнями.
География навязывает образ мыслей, вертикальность скальных стен предопределяет иерархичность мышления. Иерусалимский ландшафт развивается не по горизонтали, а по вертикали и завершается косыми зигзагами. Географии следуют и крепостные стены старого города и стихи пророка Исайи.
Масличная гора наваливается на город. Старое кладбище убегает в небеса. А мертвецы ползут сквозь землю к Храмовой Горе, увенчанной по милости иорданского короля золотым шлемом.
Всюду камни. В трещинах, выбоинах. Разъеденные временем как кислотой. Камни, из которых Он грозил сделать новый народ Израиля. Кровоточащие иудейские камни. Камни, в которых геология по своей драматичности перегоняет историю народа.
На эту историю тут приготовлены ответы — выстроены жилые кварталы, похожие на средневековые изображения Вавилонской башни, кварталы, окруженные стенами.
На стенах — фонари, видеокамеры, колючая проволока. Засадили евреи себя сами в спальные концентрационные лагеря. И воют у Главной стены, ожидая, когда пустят газ. И им останется только небо для бегства.